Юрий Бевзюк - О веке судном человечества

А от кого имел сам в жизни благо я?Конечно, раньше и больше всего, – от Андрея Петровича Ткалича. …В начале полста девятого он, как второй секретарь Чуркинского (Первомайского уже тогда, Ворошиловского тремя годами ранее) райкома партии, судьбоносную записку написал, по которой мне, из райкома комсомола (кстати, и приглашен туда по его рекомендации) первым секретарем райкома партии Гульченко, той жеосенью 58-го только назначенным, – изгняемому из-за «несходства характеров», вернее, неоправдываемости мною по части холуяжа начальственных ожиданий – дали земельный участок… Итак был я – дело уже весьма давнее – этим, высоко забравшемся «пришебеем» (аж до замминстра всего СССРа рыбной промышленности!) и секретарями Владгоркома комсомола из Первомайского райкома комсомола изгоняем… – И дом отца под снос шёл как раз, всё, из шести человек, семейство наше с земли – в «хрущёбу» изгонялось! Родители на меня нажимали – найди, пользуясь райкомовскими связями, продаваемый участок. Таковых не оказалось, пришлось мне обращаться ко второму секретарю райкома партии Ткаличу, еще со школы – жена его у нас русский язык преподавала, – меня уважавшего. Он, ни слова не говоря, сразу записку написал в заводишко на Малом Улиссе почтовый ящик 111 («три палочки»), в ней просьба (приказ!) дать мне участок – земфонд имела только эта военно-экспериментальная шарашка по ракетным катерам (не знал, записку принимая с благодарностью тогда: через полгода из-за глупых обстоятельств, – а больше по причине глупой младости, – придется мне аж года полтора в шараге той изрядно бедовать) … Благодаря того участка смог 1 апреля 1960-го, всего месяц пожив в «хрущёбе» -пятиэтажке (вторая от площади теперь Окатовской), в благословенную времянку перебраться …А через год и вся моя снесенная с земли семья (отец-мать, Анатолий и Виктор, младшие братья; второй за мною брат Александр уже мореходку в общаге на Эгершельде обламывал), – вновь н землю перебралась, лишь года с полтора в трехкомнатке хрущёбы проживя, – уже в свой дом шлаколитой, с времянкой рядом, – вселялась… Так, благодаря А.П.Ткаличу, который уважал меня за в 54-56-м в 27 - й школе (последнее легендарное) комсекретарство, родители избежали хрущёбы, комфортабельной «тюряги», от огорода-садика росли младшие братья… а я сам имел благословенную времянку, – которой много и в развитии и первыми немногими радостями в жизни обязан… А с Ткаличем потом на катере, морском трамвае, от чуркинской Мальцевской до 36-го причала, в самом центре Владика, встречался, он уже был куратором всего профтехобразования в крае; на желудок жаловался, – но трудился еще в том качестве лет 15, а прожил, помнится, за 70 (еще осенью гугл сообщал, – но нынче нет на А.П. биографических данных; книга есть А.П.Ткалича и А.А.Баладина «Трудовые ресурсы Приморья», – это тот самый мой благодетель Ткалич, не иначе, – книга по его части)…

Имел потом благодеяния от братьев я, особенно от Толи, третьего из нас, помогшего с укоренением здесь, и в 2005-м преодолеть последствия пожара; и шофер второго из нас, Александра, лет с десяток регулярно привозил-отвозил мать, по-первости помидоры с моей теплицы сбывавшую на Окатовском базаре, – пока в 92-м границу не открыли, – и китайский помидор дешевизной не задавил; тогда сбывала землянику, укропчик был выгоден; так я до пенсии и перебился… Ну, а сейчас мой главный благодетель брат Виктор, третий от меня: держит мою комнату в квартире… где не был я года уже четыре, – дочь их, с внучкой там живет… и что когда мне нужно во-время сюда подкидывает… …Со всеми вообще будет что – известно в общем – в главном – мне, а что с собою – неизвестно: вдруг ноги мне откажут – и при ясной голове, – так будет где еще пожить маленько мне, – не лезть сразу в п`етлю… Но помолчим о неизбежном…

…И был еще мне давний – с сентября 72-го – благодетель, – которого я сразу как-то не отметил; лишь – тоже в сентябре 82-го – узнал об этом… В Кенаде Корнев был охотовед, блондин такой, крупный русак, крепкий, со склонностью изрядной к выпивке (что через зиму после далее описываемого привело его на «химию») : меня на лучший он брусничник сразу посадил , – что десять лет (пока не зарос лиственничным лесом) моих доходов обеспечивал половину … (Я, правда, и то лишь через девять лет – уже из охотников, в 82-м, выпихиваемый, – вполне оценил)…

… Сроки прошли – и внуки народилисьу тех, кто век двадцатый судный вынес… Ценой ужасною победу оплатили… Но цель борьбы великой у нас властители сместили – в сторону своих корыстей… Всегда т ак, впрочем, и «от века» было, – но отныне не должно быть!..