Борис Ильин - Повести-рассказы

М (размахивая крупным сшивателем): Урою, покалечу!

Р: Милдред, держи себя в руках, я просто пришел поговорить.

М: Чтоб ты сдох, козлина! Сам принимай свой ебаный душ!

Р: Давай присядем, поговорим, положи сшиватель, он нам сейчас не нужен

М: Я не пойду в душ!

Р: А я разве тебя заставляю?

М: А тогда какого хера тебе нужно, мудак?

Р: Мне просто нужно поговорить. Хочешь, вот Боря тоже будет участвовать в разговоре.

М: Хочу, он хороший, я его люблю, а ты мудак и подохнешь мудаком.

Р: Я просто вижу, что ты волнуешься или злишься, хочу понять в чем дело, может я могу чем-нибудь помочь?

М: Мне очень плохо, мама умерла уже восемнадцать лет как, а мне ее так не хватает! У меня депрессия, а ты ведешь себя, как мудак!

Р: Я понимаю, это должно быть очень тяжело так жить.

М: Очень!

Р: Но тосковать ведь тоже надо, это ведь твоя мама, и ты правильно тоскуешь. Без этого, видимо, не бывает. Вопрос вот в чем, что мы можем сделать, чтобы как-нибудь помочь тебе? Может быть организовать поездку на кладбище к маме?

М: Ненавижу кладбища – они меня пугают, там все мертвые! И вообще, что у нас на ужин?

Р: Спагетти с тефтелями и салат.

Милдред лет двадцать сожительствует со своим соседом Рональдом, худым и высоким стариком. Оба не зацикливаются на взаимных отношениях и активно ищут новых встреч. Рональд жалуется на долгое отсутствие нового романтического интереса, а Милдред делит хахалей с Сюзи (про Сюзи уже было). У Милдред есть младшая сестра и ее семейство в комплекте с собакой. Время от времени, вот уже много лет Милдред рассказывает мне что она теперь тетя нового племянника по имени Владимир, и какой это чудесный младенец. Из-за этих повторений у меня складывается странная и желаемая картина замедленного старения семьи, в которой и младенец остается таковым семь лет подряд, и сестра долгие годы мать новорожденного. А если картина правдива, сколько лет до смерти было отведено матери Милдред?

Артурик

«Так ты что, точно женщина?» cпрашивает Артурик, «значит у тебя есть писька и сиська?» Обычно с Артуриком работают студенты или без образования семейные на трех работах люди. Здесь мало платят. А тут он как раз вопрос свой задал студентке-работнице, да еще в людном месте, в Макдональдсе. Ей бы безучастным голосом перенаправить его внимание на что-нибудь уместное – например, на прейскурант заведения, но эмоция ей овладела быстро – покраснела, растерялась, не нашла, что ответить. Но Артурик сам знает на неприличном долго не задерживаться. «Мне», говорит, «бигмак с картошкой и диетическую колу». Ест резковато, смотрит, уставившись студентке в грудь. «Мися, мися, мися, мися!» сначала бормочет жуя, но бормотанье скоро переходит в крик. «Мися – я буду лизать твою мисю!!» Раньше-то он говорил «пися», но его научили, что говорить пися, а тем более орать прилюдно – неприлично, и если уж ему совсем невтерпеж, то лучше произносить «мися». Артурик очень послушный, никогда не перечит, и только осведомляется зачем выполнять, что от него просят. Он любит автомобили своего детства – выпуска середины пятидесятых, все эти громадные бьюики и доджи, любит шоколад, умеет сразу назвать день недели, если ему сообщить год и дату рождения. Если нервничает, ногтями чешет кожу на лице – так, что постепенно образуются кровоточащие ранки. Артурикина сестра, сама женщина не без явных эмоциональных проблем, уверена, что это все побочные эффекты психотропных препаратов. При ней Артурик чешет сильнее и больше, он ее боится, а потому нервничает.

Артурик всегда хочет, чтобы сестра сводила его в кафе – и она водит – покупает с ним сосиски в Nathan’s на Кони-Айленде, берет его в дайнер, а там кормит курятиной в соусе Альфредо. У Артурика рефлюкс, и она требует, чтобы пиццу ему не покупали. Костас, нежный грек – управляющий резиденцией, волнуясь, напоминает сестре, что Артурик – взрослый (даже пожилой!) человек, и ему решать, что есть, пусть это противоречит медицинским предписаниям.

С Артуриком и его соседями по резиденции проводят сексуально-разъяснительную работу, устраивают лекции по безопасному сексу. Джули, лет двадцати трех корректор поведения, с энтузиазмом рассказывает, что перед оральным сексом партнеру нужно надеть презерватив на эрегированный член. Также сообщает вникающим медленно слушателям, что есть и женские презервативы, но ими пользоваться несколько тяжелее – ведь устройство вагины отличается от устройства пениса. «А есть у тебя вагина?» спрашивает Артурик и застает корректора врасплох. «Если есть,» быстро добавляет он, «то можно я ее буду лизать?» Артурику сдержанно и неинтересно отвечают, что задавать такие вопросы неприлично, поскольку они могут оскорбить человека, но здесь вступает Артурикина соседка по резиденции Сюзи, она говорит, что своему бойфренду сразу поставила условие – или лизать, или до свиданья навек. «И он как пошел лизать», рассказывает смеясь, «так уже остановиться не может. Всегда рад стараться.» Сюзи – веселая лысая женщина, но насмерть стоит против другой соседки – мускулистой Милдред, которая старается над всеми верховодить. Обе изредка побивают Артурика, но тот зла не держит. «Чтобы матери ваши захлебнулись в дерьме, чтобы дети ваши сдохли от тифа, чтобы отцов ваших оскопили» скороговоркой отвечает Артурик на любые вопросы Сюзи и Милдред.