Вадим Лёвин - Власий

– Жизнь заставила, на бабки попал, – Петр Петрович обрисовал двумя словами сложившуюся для него на сегодня ситуацию.

– И на много попали?

Во дает, напролом прет, как сивый мерин прет. Не унимается. Все ему расскажи да покажи. Ладно, расскажу, нехай слушает, чего с ним поделаешь.

– Да на много, на очень много.

– На сколько?

Все, собака, хочет знать. Пусть узнает.

– Сто пятьдесят тысяч баксов. Да какая разница, ребята, на сколько я попал. Главное в моей ситуации то, что я не знаю, что мне с этим делать, у меня просто нет никакого выхода. Тупиковая ситуация, понимаете. Полная безнадега. Мне некому помочь, и я не знаю, к кому мне обратиться за помощью. Чего вам еще сказать?

– А вы случаем не слышали о старце Власии? – очередной вопрос.

«Как на допросе ведет себя этот очкарик – вопрос за вопросом сыплет. Он случайно не из прокурорских будет – беды с этими прокурорами не оберешься. Подальше от таких прокуроров держаться надо».

– Что за старец такой? – Петр Петрович все же и в этот раз ответил прокурорскому попутчику вопросом на вопрос.

– Старец Власий – это провидец, он под Боровском живет, в монастыре Свято-Пафнутьевском. Он очень многим людям правильным советом помог, в совершенно безвыходных для них ситуациях. Он все наперед знает и видит. Попробуйте к нему съездить. Вам хуже от этого все равно не станет, а вдруг что подскажет. Правда, народу к нему в очередь очень много стоит – потерпеть придется, мы, например, к нему лишь на шестой день попали.

– А он вам-то помог? – в голосе Петра Петровича прозвучали нотки сомнения – без единой нотки надежды. Пустой, казалось бы, вопрос, в пустом и никому не нужном, казалось бы, разговоре. С нами так зачастую бывает, мы придаем огромное и чуть ли не вселенское значение каким-то пустякам, не замечая главного на пути своем – и при этом не придаем этому главному ровным счетом никакого значения. Как порой все это странно выглядит со стороны, когда смотришь на все это с высоты прожитых лет.

– Помог. И очень даже помог, как видите.

Как это понять «как видите», что это может означать. Петр Петрович опять оглянулся за свое плечо, но ничего нового для себя так и не увидел в этот раз. Он не успел рассмотреть прокурорского очкарика внимательным образом. Петр Петрович вздрогнул и сразу же обернулся в сторону пронзительного сигнала клаксона, раздавшегося в его сторону от машины, проезжавшей в этот момент слева от него. Лицо водителя черной «мазды» находилось в полутора метрах от лица Петра Петровича – и было перекошено им в сильной злобе. Он матюгался почем зря и на чем свет стоит в сторону нашего героя – через открытое окошко к открытому окошку. Водитель «мазды» почему-то вкручивал свой указательный палец себе в висок. Он орал на Петра Петровича благим матом и пытался доказать тому, какой же он все-таки на сегодня мудак. Глаза водителя «мазды» были наполнены праведным гневом и первородным испугом, он брызжил во все стороны слюной. Вдоволь навертевшись пальцем у своего виска, он принялся что есть мочи и дури долбить себя кулаком по лбу. Петр Петрович резко дернул рулем в противоположную сторону. После того как машина Петра Петровича заняла свой и положенный ей ряд, он снял правую руку с руля и приложил к груди, тем самым сердечно извиняясь перед ополоумевшим водителем «мазды». Сам же даже испугаться и опомниться толком не успел – настолько все стремительно для него произошло. Водитель «мазды», увидев движение руки Петра Петровича, сразу же успокоился. Он улыбнулся, расслабился, махнул рукой и поддал газку. Только они с Петром Петровичем друг друга и видели.

С кем на дороге не бывает – зазевался наш с вами Петр Петрович от такого разговора, рассматривая со всех сторон прелюбопытного прокурорского очкарика. Обошлось и ладно. Чего было так нервничать? Петр Петрович продолжил разговор, ранее начатый:

– А как к нему добраться?

– Очень просто – проще простого. Едете шестьдесят километров по Киевскому шоссе, а там увидите указатель на Свято-Пафнутьевский монастырь. Дальше едете километров десять-пятнадцать, строго по указателям, прямо до монастыря. Так что не заблудитесь. А в случае чего, спросите у кого-нибудь из местных – там все про этот монастырь и про старца знают.

– Тормозите-тормозите, мы уже приехали, нам здесь надо выходить. Надо же, как мы с вами заболтались, – искренне удивилась своей природной рассеянности в пути спутница прокурорского очкарика – то ли невеста ему, а то ли уже и жена. С раза первого и не разобрать. Очкарик протянул Петру Петровичу двести пятьдесят рублей: