Геннадий Перминов - Амнезия

Водитель катка вылез из кабины и, выпученными глазами глядя на столб дыма, бормотал:

– Откуда ты взялся, дьявол? – одновременно вытаскивая из комбинезона старенький телефон. Трясущимися пальцами он с третьего раза набрал нужный номер и прохрипел в трубку:

– Авария тута. Приезжайте скорее. Один живой… кажись… – затем он швырнул телефон в сторону и, воровато оглядевшись вокруг, бросился бежать, зачем-то петляя из стороны в сторону.

Через несколько минут послышалось прерывистое кряканье и на дороге появилась машина ГАИ. Резко затормозив возле горящей машины, двое сотрудников несколько секунд смотрели на пылающий остов.

– Вызывай «скорую», пожарных и экспертов, а я пойду мужика посмотрю. Может живой еще, – отрывисто приказал водителю лейтенант и, придерживая кобуру, побежал к неподвижно лежащему Шорохову.

– Живой! – радостно крикнул он, нащупав на шее слабое биение пульса.

– Эх, угораздило бедолагу. Молодой еще, – раздался позади голос пожилого сержанта водителя. Он хотел еще что-то добавить, но его опередило переливчатое завывание спецмашин, благо, райцентр находился в десяти минутах езды отсюда. Через минуту на месте аварии, обнесенном полосатой лентой, деловито сновали специалисты. Медики, поверхностно обследовав Шорохова, осторожно уложили его на носилки и, привязав широкими ремнями, аккуратно загрузили в машину.

– Как он? – спросил у врача «скорой» следователь Морозов, заполняя протокол осмотра.

– Точнее могу сказать только после более тщательного осмотра, – пожал плечами врач. – Позвоночник цел, а это главное. Повезло парню. Остаться в живых после такой аварии, – врач кивнул головой и полез в «Газель» с красными крестами. Тем временем, эксперты обследовали сгоревший автомобиль, который пожарные уже залили пеной.

– Здесь еще два трупа! – крикнул снизу, со дна оврага старший из них. – Сзади, кажется, детский, а спереди – скажу после экспертизы!

– Документов никаких? – Морозов поднял глаза на лейтенанта Пашина, который растерянно развел руками и отрицательно покачал головой.

– А где этот, с катка? – следователь перевел взгляд на сержанта.

– Испугался, наверное, убежал, – пожилой водитель виновато опустил голову.

– Ладно, сворачиваемся, – Морозов захлопнул папку. – Этого орла мы быстро разыщем, – он кивнул в сторону грязно-желтого катка, двигатель которого продолжал равномерно работать. – Останки, – следователь избегал произносить слово «трупы» – останки – на экспертизу. Номера пробить и, чтобы через два часа все заключения лежали у меня на столе. Я в отдел! – и он решительно направился к ожидавшей его машине.

Войдя в кабинет, Морозов достал чистую папку с надписью «Дело», вписал в нее регистрационный номер, поставил жирный знак вопроса и задумался.

«Не мог, ну никак не мог водитель на совершенно свободной и ровной трассе совершить такую страшную аварию. Что-то здесь не так! – следователь сжал виски руками и углубился в размышления….

ГЛАВА 1

ЧАСТЬ 1.

Ранним ноябрьским утром ночная няня Волгоградского детского дома № 2 обнаружила у входной двери пищащий сверток, небрежно завернутый в грязное байковое одеяло. Осеняя себя мелким крестным знамением, она крикнула дежурную медсестру, и вдвоем они занесли находку в помещение. Развернув сверток, женщины ахнули! Внутри лежали два посиневших от холода младенца и записка с карандашными каракулями:

«Государству я не нужна, государство пусть и детей воспитывает. Колька Шорохов, так отца-подлеца их зовут, а имена сами дадите». И все…

– Вот так подарочек Господь подкинул, а святой Михаил-архангел помог с именем, – няня Михайловна взяла одного малыша на руки. Тот сразу успокоился и, прижавшись к ее теплой груди, доверчиво засопел.

– Имечко ему будет, Михаил. Ну, а второго величать как будем? – женщины склонились над вторым младенцем.

– А Славкой его назовем! – медсестра Нина Петровна тоже взяла второго мальчишку на руки. – Пойдем, Михайловна, оформлять новых граждан страны.

Медсестра с помощью няни выкупали близнецов, накормили их молочной смесью, и братья, закутанные в махровые полотенца, моментально уснули.

– Намучались, сердешные, – растроганно прошептала Михайловна и, перекрестив обеих, тихонько вышла. Это событие произошло 21 ноября 1980 года, о чем медсестра сделала соответствующие записи в надлежащих документах.

Насколько помнил себя Мишка в том далеком и безвозвратном детстве, они с братом были неразлучны. Славка – неугомонный и бойкий карапуз, горой стоял за свое спокойное и покладистое отражение. 1986 год. Хаос вселенского переворота никому не нужной перестройки. Бардак и политическое безвластие, когда все делилось, продавалось и покупалось. Был расформирован и детский дом №22, в котором братья провели первые годы своей жизни. Чьим-то небрежным росчерком бюрократического пера братьев разделили и Славку отправили в другой город, Мишку, в районный центр, а двухэтажное здание детдома продали под офис.