Ирина Самохина - Выйти из поезда

Я еще сторонюсь Рауля и в то же время дико хочу, чтобы всё было, как раньше: свободно обнимать его, смеяться, любить. Но что-то пока не позволяет мне отпустить себя в это уже знакомое мне плаванье. Вероятно, это как у семей, пытающихся наладить свои отношения после измен и расставаний. Я стала молчаливой. Я отчаянно пытаюсь сделать всё, чтобы он не заметил моей несхожести с собой вчерашней. Замаскироваться. Но чем больше я притворяюсь, тем отчетливее мне кажется, что я делаю это из рук вон плохо. Новая я просто какой-то узурпатор своего тела. Это меня пугает и тревожит. Поэтому я мчала и гнала нас сюда, в мое место силы, с какой-то остервенелой скоростью. В дороге я опять с ужасом ощутила эту чернильную точку отстраненности от жизни и счастья. Теперь это уже пятнышко. Я стряхнула его, ведь мы приехали в мою тихую гавань, наконец-то мне будет хорошо.

Сколько раз я хотела – нет, это слишком слабое слово, – сколько раз вымаливала снова оказаться рядом со своим любимым человеком, прижаться к нему, вдыхать его запах, просто ловить его взгляд и улыбаться в ответ. И вот сейчас, в эту конкретную минуту, сидя в шезлонге, я смотрю, как Рауль готовит барбекю. Его янтарные глаза, отражающие солнечные лучи, наполнены золотом. Почему я не знаю, что мне делать? Я то целую его, то хочу убежать.

Рано утром я вышла на воздух. Природа пробуждалась, было еще прохладно, и легкая дымка стояла над озером. И впервые я сказала это вслух: «СПАСИБО». Мой голос, какой-то глухой и странный, вспорол тишину рассветного края. Какие это благостные слезы очищения! Я плакала и испытывала невероятную радость. Моя душа была жива и говорила со мной. Я каждой клеткой своего тела чувствовала эту жизнь. Движение жизни! Через весь позвоночник проходило чувство абсолютного счастья. Мои глаза широко открыты и впервые так ясно видят все вокруг.

Вернувшись в трейлер, я готовила завтрак. Рауль еще спал. Внезапно я почувствовала, как что-то поменялось, внутри предательски начало расползаться чернильное грязное пятно отчужденности. Чувство счастья и чувство жизни опять утеряны! Только потом я пойму, что человек так устроен, что он нигде не счастлив, если несчастлив наедине с самим собой.

Весь уикенд я словно качалась на качелях, стараясь удержать прекрасное состояние. Но к концу выходных я поняла: я беспокоюсь из-за того, что знаю, что больна, из-за того, что ждет впереди, из-за наших чувств с Раулем, и самое неприятное – беспокоюсь непонятно из-за чего. Просто отключаюсь от этого невероятного чуда, произошедшего со мной, и от чувства благодарности. Теряю чувство жизни здесь и сейчас.

Обратную дорогу домой я притворяюсь, что сплю.

Врач говорит успокаивающе и даже оптимистично (это что-то новенькое): «Вы успели вовремя». Сообщая новость Раулю, стараюсь сделать это максимально непринуждённо и комфортно для него. Благо, опыт у меня есть, не первый раз я подбираю эти слова. Он шокирован – утешаю его.

Позвольте мне избежать описаний всего того, что происходило далее: госпитальных коридоров, пахнущих больничной едой и антисептиком; полет в мир наркозного не забытья, чьих-то слез (не моих), глупостей (которые любят говорить окружающие, пытаясь сказать что-то в ответ на мой диагноз); ну и, конечно, чувство невероятнейшего напряжения, которое обостряет все эмоции, обнажает все ранки и страхи. Ведь не об этом я хочу рассказывать вам.

Знаете, мне кажется, за всю историю своего недуга я приобрела шестое чувство – умение чувствовать людей. Я вскрываю их мысли и резко удаляю из своей жизни «так себе друзей» и «так себе знакомых». Я снова закрываюсь, но называю это работой над ближним кругом; как старатель, я вымываю «золото» из комьев грязи. Дружба – это редкая и ценная порода, а еще это совпадение темпов. Как и в любви, люди должны идти схожими дорогами и с равной скоростью, иначе всё уйдет в никуда. Эта схема позволяет устранить потаенные мысли и темную недосказанность. Да, с дружбой непросто. Доверять – сложно, жить интересами кого-то – сложно, закрывать глаза на недостатки – тоже сложно. Поэтому я успокаиваю себя: одной мне будет легче пройти этот путь.

Что касается моего пути, временами я замечаю, что иду той же дорогой, что и раньше. Однако можно ли выйти из леса, если все время идти по одному и тому же маршруту?

Но не во всем я «сложная». Для Рауля я другая. Я не позволяю себе «расслабиться» при нем, не превращаюсь в жалеющую себя, зареванную, скучную, непривлекательную и сдавшуюся. Для него я стараюсь по-прежнему цвести. Но долго ли сорняк может притворяться розой? Но тогда и этого мне было не дано понять.