Марина Воложакина - Из глубин моей души и памяти

Узнав о возможном отъезде завклубом, Митяй рвал и метал. Ох, как не хотел он отпускать от себя Ксюшу, тем более не остыли еще его чувства к ней. Пришлось Ксюше опять тайком покидать свою Родину.

«Опять меня воруют» – усмехалась она, уезжая в далекий северный край, на прииск Пионер.

А на новом месте серьезные люди – сотрудники ее Александра, сразу назначили Ксению председателем сельсовета.

Сам же Александр часто выступал на собраниях и митингах, дома занимался подготовкой к выступлениям и изучал многочисленные труды Маркса, Энгельса и Ленина. Шурочка с Зиной очень сдружились с Ксенией и называли ее мамой. А три года спустя, когда бушевала цинга, почувствовала Ксюша, что понесла. Всколыхнулось в ней чувство тревоги, ведь заболела она тогда серьезно… Китаец, живший по соседству, помогал их семье, чем мог. То травку принесет, то жидкую черную кашицу – вкусную, соленую. Когда родилась доченька, смотреть Александру на своих любимых девчат было страшно. Все худые и беззубые… Трудодни на прииске оплачивали золотом, а ему, как парторгу, еще и усиленный коэффициент полагался. Поехал Александр на станцию и у китайцев выменял свой заработок на бочонок квашеной капусты, лук и чеснок.

Дочку Александр решил назвать Ираидой, так ему казалось непривычно и красиво это имя, да и в поддержку от великомученицы, о которой бабушка в детстве рассказывала. Один килограмм триста граммов весила девочка и не плакала, а пищала слабым котеночком. Каждое утро китаец, принеся соседям подарочек, осведомлялся: «Бабиса, девсенка зывой?»

– « С Божьей помощью» – еле слышно отвечала Ксения. Молитв она не знала, но крепко поверила, что кто-то там сверху протягивает ей руку помощи, проверив ее сначала на жизнеустойчивость и крепость духа…

Окрепли девченки уже к зиме. Китайцы все какие-то коренья носили, и сами они трав насушили, брусники и грибов насобирали. Муку из кореньев натолкли, и оладушки вкусные из нее пекли. Теперь уж без стеснения Ксения выставила в красный угол образок Богородицы, потемневший от времени, который мама ей тайно в узелок запрятала. И сразу все сомнения отпали – это Силы Небесные хранят ее и семью – вот ведь из какой передряги выкарабкались. Отступила цинга…

Ксения уже смело оставляла Иру со старшими девочками и работала. И так гладко и стремительно пронеслись следующие 10 лет ее жизни, что забылись старые обиды и тревоги. Шурочка и Зина окончили по семь классов и уехали в Сковородино, учиться в железнодорожный техникум. Теперь главной помощницей Ксении осталась Ираида. А семья за это десятилетие, ой, как пополнилась! Двух дочерей и двух сыновей родила Ксения Александру. Жили они очень дружно. Глава семьи был надежный и сильный, плохо только, что редко дома бывал. Да и Ксения теперь все больше в разъездах. Работы на селе всегда полно, а уж когда война началась и подавно. Люди в тылу трудились без сна, обеспечивая фронт. А все эти поездки Ксении в Магдагачи – 12 километров до центральной дороги, раньше на лошади, а потом и пешком, да еще на машине 75 километров выматывали до невозможности…

А тут она опять – беда, тяжелой ношей на Ксенины плечи, да такая, что и представить страшно…

Погиб ее Александр в шахте, как говорили, не будет больше такого грамотного парторга и надежного руководителя… Черной птицей металась душа Аксюты в горестных думках. Ну, не научилась она за всю свою жизнь выть и плакать, всегда все в себе держала…, Ираиде на то времечко всего десять годочков было, Аллочке восемь, Володе пять, а младшему Олежке всего-то три…

Дети у Ксении росли не по годам серьезные. Только младшенький всегда озорничал, да то и объяснимо – баловали его, как могли. Ксения освоила швейную машинку и перешила из одежды покойного мужа мальчишкам брючки и рубашки, а вот фуфайку новую выменяла на станции за слиточек золота, что за Александра ей руководство выделило. Так вот, Олежка ту фуфайку на рыбалке нечаянно в костер уронил…. А Ира с Аллой по очереди в школу ходили, потому что и фуфайка и туфли и валенки у них одни на двоих были…

«Вот как, пока ехала до дому, всю жизнь в голове прокрутила» – подумала Ксения, заворачивая Пулю в родной перелесок. Как ни торопились, а засветло до дому добраться не удалось. И, если б не Пуля, вернее ее стремительность, не остаться бы им в живых. Еле ушли тогда они от стаи волков… . Вернувшись в село, и сдав муку и крупу, Ксения написала заявление об освобождении ее от должности председателя, сразу предложив наверх объединить два хозяйства и поставить председателем Абрама.