Изабелль Брум - Карта нашей любви

– Холли, ты здесь?

Она увидела длинные носки лакированных туфель Элианы под дверью.

– Сейчас выхожу! – ответила она, бурча под нос, пока убирала письма в сумку и спускала воду.

– Ты ушла тысячу лет назад! – напала на нее Элиана, пока Холли шла к ней мимо кабинок.

– Живот скрутило, – солгала она. – Может быть, от текилы.

Элиана повернулась к зеркалу и достала помаду.

– Клемми такая милая, – сказала она, ловя взгляд Холли в зеркале. – Она сказала, что мне нужно присоединиться к вам в следующем месяце, ну, ты понимаешь, на твой день рождения.

Холли уже тошнило от своего дня рождения, хотя он был только через месяц. Все, чего она хотела на самом деле, – это тихий вечер с Рупертом или ужин в местном пабе. Что-нибудь простое. Но она знала, что Руперт воспользуется поводом, чтобы закатить огромную вечеринку, и его бесполезно отговаривать, когда он принимает охотничью стойку.

– Конечно, приходи, – просто ответила она, заглушая ответ Элианы ревом сушилки для рук. Внезапно ее накрыла страшная усталость. Когда ей удалось заснуть прошлой ночью, до звонка будильника оставалось всего несколько часов. Под глазами появились темные круги, усиленные размазанной тушью.

– Ты выглядишь ужасно, – произнесла Элиана, словно прочитав ее мысли.

Холли выдавила виноватую улыбку.

– Спасибо. С такими подругами и враги не нужны.

Девушки захихикали, и напряжение растворилось. Элиана сильно опьянела. Глаза остекленели, на щеке виднелось пятно. Как и Холли, Элиана обладала темными волосами и оливковой кожей. Но в отличие от Холли ее волосы были абсолютно прямыми, как будто она каждое утро вытягивала их утюжком, и к тому же очень длинными. Она несколько раз хвасталась, как ребенок, что может сидеть на них. Миниатюрная, с идеальными изгибами фигуры, Элиана была девушкой, на которую сворачивали головы как мужчины, так и женщины, но она странным образом ничего не замечала. За три года их знакомства с Холли она встречалась только с законченными мерзавцами, чего не мог понять никто из ее окружения. Внешне она демонстрировала спокойную уверенность, которую Холли могла только изобразить, но она подозревала, что подруга не так уж уверена в себе, как хотела показать. Может, это и было причиной ее личных неудач, а может, у нее просто дурной вкус на мужчин.

Стоя в туалете, Холли вдруг почувствовала переполняющую нежность к Элиане и обняла подругу по дороге к столику. Часы на стене показывали почти одиннадцать вечера, но для Руперта это было слишком рано.

– Еще бутылочку, леди? – спросил он, поднимая пустую из ведерка со льдом.

Холли вздохнула:

– Что ж, давай.

– Дорогая, проснись.

Холли застонала. Вторая бутылка вина явно была очень плохой идеей.

– Давай, Холс, нам надо кое-что обсудить.

Она открыла глаза и увидела размытые очертания Руперта, склонившегося над ней. От него пахло кофе. Желудок возмущенно сжался.

– Я проснулась. – Ей удалось изобразить улыбку и принять сидячее положение. Только после этого она смогла посмотреть на него. – Что случилось?

С виноватым видом Руперт засунул руку в карман своего халата и достал конверт, который она в последний раз видела на дне собственной сумки.

Повисла неприятная тишина.

– Я собиралась тебе рассказать, – сказала она, не глядя ему в глаза. – Просто не хотела, чтобы все знали, вот и все.

Руперт сморщился, от чего стал похож на раненого детеныша тюленя. Холли глубоко вздохнула, чувствуя поднимающееся изнутри раздражение.

– Я правда собиралась тебе рассказать, – повторила она.

– Так расскажи. – Руперт сел на край кровати, прижав одеяло так, что она не могла ускользнуть.

Холли чувствовала, как нарастает напряжение, пока он пил кофе и ждал. Она понимала, что ведет себя глупо. В конце концов, это ее дорогой, милый Руперт. Все, чего он от нее хотел, – это правда. Просто, как только дело доходило до ее семейной истории, она накручивала такой клубок вранья, что теперь уже дергать за любую ниточку опасно. Это могло разрушить всю идеальную картинку, которую она так тщательно создавала так долго.

– Похоже, у меня была тетя, – наконец произнесла она. – Я ее никогда не видела. – Она помолчала, ожидая, что Руперт прервет ее и спросит почему, но он не стал.

Она продолжила:

– Тетя жила на острове под название Закинф, это в Греции. И она оставила мне там дом.

Руперт поднял бровь.

– Что ж, полагаю, теперь ты владелица дома.

Она попробовала рассмеяться, но смех скорее походил на нервный кашель.