Анатолий Агарков - Маришка

Сейчас он сидел на бревнах возле своего дома и во все глаза смотрел на меня. А низенькая хатка его с белеными стенами, надо сказать, как раз смотрит окнами на домик той самой соседки, прятавшейся перед грозой на моей лавочке.

Немкин в свои за шестьдесят не отличался большим мастерством в дипломатии. Разглядев в прозрачном целлофановом пакете две двухлитровки «жигулевского» пива, он, опустив приветствия, сразу же обратился с просьбой:

– А угости, сосед.

Хорошее предложение. Что тут ответить? Хотя стоит признать, что Ляву я знаю с детства и имею о нем свое мнение – груб, скучен, хвастлив. Его любимым высказыванием были слова: «курица – не птица, женщина – не человек». Тем не менее, он трижды (или больше?) садился из-за них в тюрьму по самой позорной статье.

Но сейчас Немкин мог оказаться полезным – очень уж меня интересовала его соседка напротив. Восстановил в памяти её облик – высокая, с меня ростом; на цыганку похожая роскошными кудрями черных как смоль волос, большущими глазами и профилем лица; грудь около третьего размера и хорошенькая такая попа; имеется талия, но бедра не шибко расплылись – всё в меру, всё на своем месте. А губы такие, что прямо манят к поцелую…

Э-эх… Хороша Маша, да не наша. Плохо быть пожилым, а то бы я приударил…

– Ты же у нас самый богатый на улице: новая машина, свой дом, – разродился Славик на комплимент, терзаемый жаждой пива.

Я стоял, размышлял, больше думая о соседке, чем о Немкине.

Он не вытерпел:

– Итицкая сила! Ну, угости же!

Мужики, хлебнув спиртного, приобретают склонность к повышенной болтливости. В принципе, мне нужно только узнать некоторую информацию о симпатичной соседке. Я подсел к Ляве на бревна, протянул ему из пакета одну двухлитровку, с другой сам скрутил пробку – хлебнул и сказал серьезно, кивнув на домик через дорогу:

– Есть один важный разговор. Я тебя вот о чем попрошу – расскажи о своей соседке напротив все, что знаешь.

– Втюрился? – полюбопытствовал пенсионер зоны.

– Не то чтобы… но интересуюсь – как зовут? сколько лет? с кем живет?

Немкин, хлебнув пива, вздохнул: «Эх, грехи наши тяжкие!» и, как сумел, ответил на мои вопросы.

Соседку зовут Марина. Лет ей, примерно, тридцать пять. Имеет двух дочерей – маленькая с ней живет, а старшая в Челябинске, студентка. К ней частенько приезжает какой-то шаромыга из Южноуральска – иногда неделями живет, потом пропадает…

– Где работает?

– Да нигде. Дома сидит. Она парикмахер. Раньше в бане работала – ты что не видел? А теперь на дому стрижет. Можешь зайти к ней под этим предлогом.

Вечер выдался на удивление теплый и мягкий… В доме напротив окна зажглись.

– Сейчас «шаромыга» здесь?

– Да вроде нет.

– Может, заглянем? Пузырь возьму. Ты меня и представишь…

– Эк, куда тебя понесло! – удивился Слава. – Иди постучись – может, откроет. А я к ней не ходок.

– Что так?

– В контрах мы. А ты иди, пузырь прихвати – она выпить любит…

– Понятно. Устроить маме с дочкой ночь неприятных сюрпризов?

Пиво закончилось.

– Повторим? – с надеждой спросил Немкин.

Угу. Щаз.

Я его внимательно осмотрел – слишком внимательно, чтобы быть трезвым. И вот что увидел – редкие волосы на голове какого-то неопределенного светло-мышинного цвета, блеклые почти бесцветные брови, водянисто-серые глаза с затравленным взглядом, который всегда у зэков бывает, узкие губы и расплывшуюся фигура. Внешне он также неприятен, как и внутренне. В юности, помнится, Слава был живчиком с постоянным шилом в одном месте. И тогда Лява становился властным засранцем, терроризирующим всех кто слабее. Теперь уже нет. И все равно – ну его на фиг! Теперь я его уже знаю как облупленного – если со Славиком крепко выпить, то начинаешь задумываться, кого раньше прикончить: его или себя – такая зануда. Не приведи, Господь!

– Пойду домой, – сказал, поднимаясь.

Шагал вниз по улице и непрестанно думал о соседке Марине – чем-то она меня зацепила. Основной вопрос – удастся ли мне познакомиться с ней? Как это сделать лучше всего? Наверное – напроситься на стрижку, как посоветовал Немкин. Ей лишний клиент будет лишь в радость.

Итак, план намечен – надо выбрать свободное время и зайти к Марине под предлогом. Познакомимся, пообщаемся – там видно будет, что делать дальше. А если мне удастся каким-то образом отшить её кавалера, который почему-то представлялся мне наивным чукотским чайником, то будем посмотреть, на чьей улице начнется широкий русский праздник. План, конечно, примитивный – сырой и дырявый, но ничего лучшего мне в голову не пришло.