Array Коллектив авторов - Ковчег-Питер

– Так что? Какие здесь ваши любимые?

– Я люблю георгины.

– Георгины? Это которые?

– В этом году я их не сажала.

– Вот видите! Поэтому вы меня и не можете понять. Если бы здесь росли ваши любимые георгины, которые вы сами посадили, поливали, ухаживали за ними, и вам бы позвонили и сказали, что их камнями закидал какой-нибудь местный хулиган, на которого управы нет, как бы вы себя чувствовали? Вот и представьте, каково мне было узнать, что этот холеный индюк приказал разгромить мой магазин. Знаете, сколько труда я в него вложил!

Помолчал, глядя на мои лохматые, с осенними залысинами клумбы.

– Вы не можете меня понять. И я вас тоже не могу понять. Зачем вам этот участок, если вы не выращиваете здесь свои любимые цветы?

Антон

Она сказала, что я убегаю от проблем, прячу голову в песок. Блин, она, конечно, права. А почему спрятаться – это не выход?

После завтрака я ушел в лес. Один. Лег на мох и стал смотреть вверх. Мягкий, чуть влажный мох, совсем не холодный, приятно пружинил под спиной. Я бы спрятался в нем. Вон бегают тут какие-то букашки, паучок натягивает тоненькую серебристую ниточку от травинки к березовому стволу, суетится. Им всем тут места хватает. Почему я не могу остаться здесь, вписаться в эту понятную простую жизнь? Рано ложиться, утром завтракать на веранде, слушая, как поют птицы, идти в лес за грибами или на охоту или кормить этих самых кур. Вместо денег пользоваться вот такими золотыми березовыми листочками. Чтобы никакого телика и интернета, а все новости узнавать от соседской бабки-сплетницы. Готовить какую-нибудь простую еду, что-нибудь, что сам вырастил на огороде, поливал, вскапывал. Пить липовый чай. Ложиться спать на закате. Читать книгу перед сном.

Высоко над качающимися вершинами берез и сосен по небу чертил прямую линию крошечный самолетик. Он летел в город. Туда, где шумными стаями носятся по дорогам автомобили, бликуют в свете фар витрины, мелькают рекламы, все движется, кричит, трезвонит. Всего много, все быстро.

Из меня деревенский житель как из слепого дизайнер. Ложусь в два ночи, встаю в двенадцать, телевизор мелькает десятком каналов, мобильник разрывается. Туда подскочить, там договорчик подмахнуть, пересечься с тем и с этим, вечером – в гости или еще куда. Какие, на фиг, куры.

Знаю я, что не смогу здесь остаться, головой – в мох, глазами – в небо. Но думать об этом было приятно. Пусть и не по-настоящему.

Замерз лежать, встал. Прошел еще немного по раскатанной лесной грунтовке. Заскучал и вернулся в дом.

Лидия сидит за столом, читает. Сняла очки, посмотрела на меня. Сейчас спросит:

– Скворцов, а где твоя тетрадь? Ты сделал домашнее задание?

Я, Лидия Пална, не понял, не знаю, как выполнить это задание, не справляюсь я. Вот в шестом классе меня побил Колька Васенин с пятого этажа. Вывалял в пыли, губу разбил, рубашку порвал. Из-за чего он на меня попер, я сейчас уже и не помню. Вот глупо как: помню, как щекотно кровь текла тонкой струйкой по подбородку, как я надеялся, что шрам потом останется и я буду с этим шрамом на губе круто выглядеть. И эту серую пыль на дороге за домом я тоже помню – такую унизительную, мелкую, въевшуюся страхом и оскорблением. Все казалось, что она так никогда и не смоется с кожи, не вытряхнется до конца из одежды. Я эту пыльную серую дорогу потом полгода обходил. С Колькой я тогда не справился – он меня был старше на полгода и выше на голову. И я пошел в секцию самообороны. Помните, Лидия Пална, у нас прямо в школе была такая, физрук вел. Так вот, и через полгода я Кольку уже не боялся и мог теперь запросто пройти по той самой дороге за домом и по этой серой пыли, попирая его своими кроссовками без всякого стыда и страха. Так я справился с этой ситуацией. А что мне делать сейчас, я не знаю. Этот Витюша из банка – он по жизни в другой весовой категории. И нет такой секции, нет такого учителя, который бы меня научил приемам против такого парня, как Витюша. С его немереным баблом и влиятельным папашей он купит все и всех, он может творить что угодно, и ничего ему за это не будет.

– Антон, я хочу тебе сказать, что ты сейчас не прав.

– В чем не прав? В том, что переживаю за свой бизнес?

– В том, что сидишь у меня на участке и делаешь вид, что переживаешь. Ты был в магазине, после того, что случилось?

– Нет, не был.

– А как же люди, которые у тебя работают? Ты все на них бросил?

Правильная Лидия Павловна со спокойным голосом и сложенными на столе руками. И возразить-то нечего.