Сергей Кубрин - Лицей 2020. Четвертый выпуск

Тру бессонные глаза

И вновь на Красной площади объявлены лауреаты премии “Лицей” имени Александра Пушкина для молодых авторов. На конкурс поступило более двух тысяч заявок от литераторов от 15 до 35 лет со всего света, пишущих на русском языке.

Жюри жарко и долго спорило, и кроме вошедших в эту книгу есть ещё те, кто мог бы в ней оказаться. Собственно, на то и дана литература, чтобы о ней спорить и видеть её под разными углами.

Какие они, новые авторы? Каков фоторобот “лицеиста”?

Эти молодые люди цепко, по-хозяйски озирают окрестности. Такая уверенность в себе и создаёт порой впечатление пресыщенности и душевного комфорта. Да, они воспринимают мир как им принадлежащий. Они легко берутся за любые взрывоопасные темы, потому что не умеют бояться.

Но они точно не успокоенные. Они волнуются. И волнует их то, что волновало людей всегда: любовь, совесть, страна, выбор, та звезда судьбы, которая над твоей головой.

У Саши Шалашовой, уроженки вологодского Череповца, нерифмованные строки, как и у большинства тех, что вошли в короткий список премии. Стихи Александры зацепили меня метким отбором деталей. Сухая точность увлажняет сердце. За строгой достоверностью – щедрость сопереживания всему на свете. Незаметно бережное перебирание окружающих примет переносит в потаённый мир рассказчицы. Именно рассказчицы – для меня это прозаические миниатюры.

А потом мать говорит ребёнку несколько слов, которые рассказчица понимает без перевода, а я, признаюсь, загуглил.

Евгения Ульянкина родом из Караганды. Это изящные (напоминающие древнекитайские) стихи, в которых мерцает умудрённая, зловещая ирония. Ирония, отменяющая пафос бренных страстей, словно бы милостивая усмешка самой природы. Здесь и неудержимый распад, и вечное возвращение жизни.

Борис Пейгин родился в Северске Томской области. Таинственно-монотонные, но умные стихи с каким-то строгим стержнем, насупленным сосредоточением. Стихи, насыщенные тревожной образностью, одновременно интеллектуальные и иррациональные.

Если поэзия, попавшая в короткий список, показалась мне отобранной на определённый, вполне угадываемый вкус, то проза очень и очень разнообразна.

Вообще, проза этого сезона была мне ближе, или, если выражаться точнее, судить о ней я имею больше права.

Иногда завораживает языковая гуща, пленяет стилистический эксперимент, иногда язык довольно прост, как речь подростка, но захватывает само движение той истории, которую тебе рассказывают, и возникает впечатление ободряющей свежести.

То, что я читал в финале и что обязательно придёт к читателю, – это и антиутопия, фэнтези и детектив в одном флаконе, и подробное трагикомичное повествование о сегодняшних школьных реалиях, и церковная тема, и судьбы воспитанников детского приюта, и будни молодого провинциального полицейского без лакировки и демонизации.

Читая сборник рассказов петербуржца Рината Газизова “Отправление”, я вспоминал манифест обэриутов: “В своём творчестве мы расширяем и углубляем смысл предмета и слова, но никак не разрушаем его. Конкретный предмет, очищенный от литературной и обиходной шелухи, делается достоянием искусства”. В этих рассказах главное – приключение слов. Странное их сочетание и переплетение, требующее зоркости, неожиданно оживляет всё – людей, собак, улицы, и даже делает убедительными реплики самой смерти. Влажный листок с тонким акварельным рисунком рвётся и комкается опять и опять… Таков приём: импрессионизм оборачивается абсурдизмом. И тут какая-то важная правда жизни – жалкости и жалости.

А вот совсем-совсем другая проза.