Игорь Черкасский - Случайные и не совсем случайные сказки

…До слёз перепуганный конюх со всей силы швырнул зеркальце в море. Солнце, выглянув из-за туч, отразилось в нём солнечным зайчиком, и зеркало пошло ко дну. Там, надёжно спрятанное от чужих глаз, оно и покоилось долгое время. И только рыбы смотрелись в него, проплывая мимо.

Зеркальце постепенно зарастало водорослями, пока в один прекрасный день компания мальчишек, затеявшая игру, случайно не нашла его. Вместо камня они достали со дна заросшее, помутневшее от налипшего ила зеркало. Дети очистили его от грязи и, смотрясь в него, беззаботно улыбались. Их компания решила, что такое сокровище принесёт им целое состояние.

Недолго думая, они пошли в город. На его окраине, недалеко от порта, стояла сувенирная лавка. Они надеялись, что продавец оценит тонкую оправу и охотно выкупит его за пару серебряных монет…

…Ещё издалека завидев детей, торговец замахал на них руками.

– Кыш, мелкотня! Лучших покупателей распугаете.

Возле прилавка как раз стоял один из покупателей. Седобородый капитан, славившийся своей щедростью, охотно скупал сувениры за хорошую цену. Мужчина жестом осадил торговца и приветливо махнул рукой детям:

– Идите сюда, мелюзга. Что у вас там?

– Мы нашли сокровище.

– Правда? Ну покажите.

И, взяв зеркало в руки, глянул на своё отражение:

– Беру. Сколько просите?

– Золотой! – выпалил самый смелый, слегка смущаясь от своей дерзости.

– Держите. Достойная цена за такое чудо!

Торговец в отчаянии схватился за голову, а капитан похлопал его по плечу:

– Не злись на них. Я и твои сувениры заберу.

…Корабль расправил паруса, и попутный ветер понёс его в сторону родной гавани. В этот раз поход затянулся. Капитан давно должен был вернуться домой и спешил, зная, что в далёкой стране его ждут жена и дочь. Судно было всего в двух днях пути от гавани, когда наступил полный штиль. Порт был так близко и одновременно так далеко. Но канаты перестали петь песню дальних странствий, флаги не реяли на ветру. Капитан мрачнел и время от времени смотрелся в зеркальце. Он находил утешение в том, что видел, в сказке былых времён. Ветра не было уже несколько недель, и он почти отчаялся, почти перестал верить, как вдруг произошло чудо. Или, может быть, свершилась чья-то мечта…

…Канаты снова запели свою песню. Бриз, как и раньше, развевал седые волосы, оседая на коже капельками солёной влаги. Собирая кристаллы пальцем, капитан пробовал их на вкус и вспоминал о доме, маячившем на горизонте.

Корабль дошёл благополучно, и в доме капитана снова воцарились тепло и уют. Дочь сидела на коленях, слушая рассказы отца. Жена ласково попрекала мужа за курение трубки и накрывала на стол, а капитан, улыбаясь в бороду, с нежностью смотрел на неё из-за клубов табачного дыма. Когда дочь уснула, капитан решился показать жене зеркало. Они смотрели на свои отражения, вспоминая молодость. А зеркало показывало старую сказку: двух чаек, уцелевших после соколиной охоты.

Этот поход стал для капитана последним. Он остался на берегу: воспитывать дочь. А когда ей исполнилось восемнадцать, подарил ей то самое зеркало…

…Девушка смотрелась в него, любуясь своим отражением. А зеркало, показывая истинную суть, сияло, отражая не чудовищ или убийц, а светлую, незапятнанную душу Надежды.

Мелодия разливалась по темнеющим улицам, а безразличное эхо, отражаясь от каменных стен, несло звуки всё дальше и дальше. Серые закоулки передавали её друг другу, как драгоценный камень. И он разгорался посреди безмолвного городского уныния, подобно небывалой роскоши. Мелодия искрилась переливами, одушевляла столетнюю неподвижность яркими красками и дарила ей жизнь. В эти секунды истоптанные булыжники мостовой мечтали о полёте. Кирпичи стен и каменные монументы думали о свободе. А шпили домов, презрев своё предназначение и законы притяжения, – о том, чтобы пронзить хмурое небо, поднявшись поближе к Богу. Казалось, всё вокруг тянулось к яркому солнечному свету, стремясь не возвращаться более к серой унылости предначертанного пути. Скрипач играл на чердаке своей захламлённой каморки весь день напролёт. Его талант творил чудо. Последние такты, трогая струны души, ещё звучали где-то под сердцем. Мелодия подходила к концу, а взамен приходил страх. Страх одиночества.

Его окружали слушатели. Соседи и друзья снисходительно относились к его чудачествам. Но даже в самой тёплой компании он, вымученно улыбаясь, всё равно оставался один. Скрипач держал маску вежливости. И только до тех пор, пока мелодия звучала, он забывался в полёте, спасаясь от своей ненужности.