Роман Иванченко - История мотылька

– Тебе лучше взбодриться, скоро придут гости.

Лена уже наливала кофе в кружку, то и дело покачивая бёдрами.

– Тебе кто-нибудь говорил сегодня, что ты прекрасна?

– К сожалению, мне некогда было слушать комплименты. Я искала тебя.

– И кто сказал, что романтика умерла?

В тот же момент он встал с дивана, обнял её за талию и поцеловал так страстно, что она не смогла устоять перед соблазном. Они на мгновение забыли про всё. Про концерт, про кофе, про головную боль с утра. Для Елены не было ничего важнее в данный момент. Ей это нравилось. Ей нравилось каждое движение этого легкомысленного музыканта по её телу. А для него стоны этой женщины звучали как ангельский голос. Не было для них никого, кроме друг друга.

Но делу время… Лёжа на диване и раздувая табачный дым по кабинету, Музыкант резко спросил:

– Чем занимаешься сегодня вечером?

Елена, которая понимала, что она удовлетворена и получила желаемое, немного поразмыслив, ответила:

– Тебя действительно волнует, что я делаю сегодня вечером?

– Если честно, то нет, – оба улыбнулись, – но ради приличия я должен был спросить.

– У тебя, действительно, есть какие-то правила приличия? Я не была готова к такому повороту. Я ожидала, что ты просто встанешь, оденешься и уйдёшь, даже не попрощавшись. И… Вот черт! – Елена резко вскочила с дивана.

– Что случилось? – спокойно спросил Артём.

– Время!

– Что, уже? Мормоны начинают бунт?

– Время! – неспокойным взглядом Лена глядела на Артёма, – Час до твоего концерта! А ну! Быстро собирайся.

– Фух! Я уж было подумал…

Но она не дала ему договорить, а только схватила его за руку и отвела к двери.

– Иди и готовься. Быстро.

– И что, даже не поцелуешь на прощание? Вот так нынче расходятся влюблённые пары?

– Мы с тобой не пара. И не будем парой. Так что можешь не заморачиваться по этому поводу. И да, я сегодня вечером уезжаю в соседний город, сразу после концерта. Так что сегодня уже не увидимся.

Лена поцеловала Артёма и открыла ему дверь.

– Я нахожу в этом некоторое разочарование, – он доверчиво глядел в её сторону. – И обязательно напишу об этом песню.

– А я обязательно её послушаю.

Она закрыла дверь, а он пошёл в сторону сцены.

Гости шумели, гитара настроена. Музыкант на сцене. Он замечал взгляды каждой девушки, сидящей в «Заблудшем огоньке». Видел и хозяйку ресторана, которая подмигивала всякий раз, когда их глаза пересекались. Первые аккорды. Глаза закрыты. Она. Вместо всех сидящих здесь. Она. Эти песни для неё. И только для неё. Ни для кого больше. Каждое слово, каждая мелодия, каждое вздрогнутое дыхание. И все два часа перед глазами лишь Она. Но мгновения кончаются, и глаза приходится открыть. Каждая девушка, сидящая в «заблудшем огоньке», хотела только одного… И он об этом знал.

Кира сидела во дворе своего дома и играла на пианино. Был вечер, солнце уже собиралось за горизонт. Её длинные русые волосы развевались по ветру, а пела она до того прекрасно, что зачастую вокруг её дома собирались соседи со всей улицы и слушали эти великолепные мелодичные песни. Когда она заканчивала и выходила за почтой, вся публика ей аплодировала. Но в этот вечер не было никого, кто восхищался бы ей в очередной раз. Была лишь тишина вокруг, мелодия и один косяк конопли, который она не спеша раскуривала.

Вдруг, со стороны ворот, послышался знакомый голос: – «Кира!»

Это был Артём. Её старый лучший друг. Они были знакомы с детства.

Её имя прозвучало раз пять, на что Кира всё время отзывалась – «Иду, иду!» и в спешке тушила сигарету.

Но вдруг имя перестало звучать, и на улице наступила полная тишина. Даже сверчки в округе не гремели. Кира быстро подбежала к воротам, чуть приоткрыла их. В тот же миг тело Артёма бездвижно упало на пол, однако он сразу же очнулся, повернулся на спину и с улыбкой на лице сказал:

– Здравствуй, мой гномик.

Она, действительно, была небольшого роста. И очень красива, что не маловажно.

– Ты сегодня особенно прекрасна. Угостишь меня чаем или чем покруче? – продолжал Артём, поднимаясь с пола.

– Привет, Тём, – недоумевая, но улыбаясь ответила Кира. – Ты опять пьян?

– Не совсем точная формулировка. Я – беспечен, молод и красив! И очень сильно пьян…

– Пойдём, я налью тебе чего – нибудь, тупой ты придурок, – она улыбалась, и была рада его появлению.

Взяв его за руку, она отвела его на кухню и достала бутылку пива. Он шёл за ней молча, приклонив голову, выпятив губы, словно ребёнок, которого наказывают родители.