Елена Радецкая: Эффект Лазаря

Уже алтари огнем панхейским дымятся! Как эта ночь нежна!

– Можно я у тебя буду жить, когда эти поженятся?

Шурка говорит так, словно считает, что я обалдею от восторга. А я не нахожу ответа, чтоб не обидеть ее. Мы тупо смотрим друг на друга.

– Значит, не хочешь, – дрогнувшим голосом уточняет Шурка. Она разочарована.

– А ты что хочешь? Поссориться с мамой и меня с ней поссорить? Соображать-то надо? К тому же ты не подумала, что у меня тоже может быть личная жизнь.

– Разве она у тебя есть? – вылупила глаза. – А почему я не знаю?

– Придет время – узнаешь.

Шурка сидит сникшая, словно разом утратила все свои надежды.

– Я сбегу из дому, если он к нам переедет жить.

– Ладно, – стараюсь ее приободрить, – не предавайся вселенской печали. Что было написано на кольце царя Соломона?

– Почем мне знать?

– «Все пройдет»!

– Меня это не утешает, – говорит со скучным видом.

Уснащаю макароны маслом и посыпаю тертым зеленым сыром.

– Что это? – Она пробует и отодвигает тарелку. – Какая гадость!

Забираю макароны с сыром себе, а ей кладу новую порцию и выдавливаю из тюбика кетчуп. Нехотя ест. Спрашивает о семейных фотографиях:

– Что за инсталляция?

– Это мои предки. Тебе они тоже приходятся родственниками.

Ее это мало трогает. А я все думаю, рассказать ли, как бабушка Вера не дала Юлии выйти замуж, за что до глубокой старости себя корила. Педагогично это или нет?

Юлии было года двадцать три, когда ее настигла первая любовь. Она рано повзрослела, приняв на себя материнские заботы и воспитывая Веру, но в отношении мужчин не имела никакого опыта. А влюбилась она в отца мальчика, которому давала уроки музыки. Отец был вдов и, судя по всему, чувства Юлии были взаимны, а намерения вдовца серьезны. Однажды они вместе с детьми (Вере и мальчику было лет по семь) поехали за город, к кому-то на дачу, и пока взрослые сидели за столом, отправили ребятишек на воздух, на террасу. Ревность и обида перемешались в душе Веры и раздирали ее на части. Всю жизнь Юлия принадлежала только ей, была матерью, сестрой, подругой, а теперь ее собирались отнять! Террасу ограждала балюстрада, часть балясин с перилами в ней обвалились. Как раз в этом месте и оказались Вера с мальчиком. Потом она сама себе не могла объяснить, как это случилось, только рука дотронулась до груди мальчика, он упал вниз с полутораметровой высоты и сломал ногу. Перелом оказался серьезный, отношения Юлии и отца мальчика на том и закончились.

Историю несостоявшегося брака Юлии я все-таки рассказала Шурке, но отреагировала она самым неожиданным образом.

– К сожалению, у Хмыря нет ребенка! И откуда ты знаешь, что потом твоя бабушка раскаивалась?

Я не понимаю Шурку, все время попадаю впросак. А может, она притворяется, чтобы меня позлить? Даже этого не могу сказать с уверенностью.

– А ты не мешала Томику выйти замуж?

Выражение лица плутоватое. Или подозрительное? Или скептическое? Недоверчивое? Ироничное? Или все вместе?

О-о-о! Со мною что-то не так!

Я говорю Шурке:

– Не помню, сколько мне было, лет десять или больше, и поехали мы с Томиком по профсоюзной путевке в Таллин. Вернуться должны были на второй день к полуночи, но по дороге автобус сломался, и остались мы посередь дороги ждать, когда за нами пришлют новый автобус из Ленинграда. Почти все спали, я тоже, а когда открыла глаза, всходило солнце. И Томик проснулась. И мы увидели в окно луг, залитый розовым туманом, а по нему, как во сне, как в замедленной съемке, двигался лось. И Томик сказала: «Если ты когда-нибудь обидишься на меня, вспомни это утро и танцующего по колено в тумане лося. И все пройдет». Знаешь, почему она так сказала?

– Почему?

– Потому что было очень красиво, и мы видели это вместе.

– Ты мне предлагаешь вспомнить…

– Да, предлагаю, – оборвала я Шурку.

Бабушка нянчилась со мной до первого класса. Потом она умерла, и я осталась с Томиком и тетей Ниной на подхвате, если меня нужно было пристроить на время. Обездоленной я никогда себя не чувствовала. И не мешала Томику выйти замуж. Кстати, если она что-то хотела, ей невозможно было помешать.

Томик говорила, что она была звездной девочкой, то есть звезды дали добро на ее рождение. Бабушка Вера, выйдя замуж, лет десять не могла забеременеть, хотя врачи считали, что она и муж здоровы. И тогда ей нашли какую-то деревенскую бабку – лекарку-ведунью. Эта бабка заговорила кому-то из знакомых грыжу, говорили, что у нее есть заговор и на беременность.