Андрей Лоскутов - Книжный шифр. Часть 2. После

Однако это ощущение было не долгим через несколько секунд Клер почувствовала ноющую боль во всем теле. Стертые в кровь ступни горели огнем, спина болела в том месте, к которому ей этой ночью приставили нож, а на руках виднелись следы от веревки. Приподнявшись на локтях, она осмотрелась вокруг.

Эта маленькая комнатка на втором этаже была ей очень знакома. На стенах висели постеры и картинки из ее прошлого, рисунки, сделанные когда-то давно ей самой. Чуть дальше на комоде у зеркала стоят фотографии в рамках. Различные эпизоды жизни одной маленькой девочки.

Вот фото, на котором маленькая Клер идет в первый класс, косички, бантики, аккуратно выглаженная мамой юбка и конечно же ее любимые блестящие на солнце розовые туфельки. Слегка скованная, застенчивая улыбка, несомненно, прикрывающая собой эти уродливые, металлические вставки на зубах. Брекеты из-за которых одноклассники дразнить ее будут еще очень долго.

Дальше на соседнем фото ей уже больше пятнадцати, улыбка до ушей, никаких брекетов нет, а по росту постепенно догоняет отца. Он так же улыбается и все они щурятся немного от вспышки. Мама снимает ее выпускной, до тех пор, пока сама может стоять на ногах, это у нее ведь сегодня праздник.

На последнем фото они стоят все втроем на Клер черный выпускной балахон, в руках виднеется красный диплом, который впоследствии она уронит в лужу, когда Дэйв впервые в жизни подхватит ее на руки. Самого Дэйва на фото не видно, очевидно снимает он. Родители улыбаются, а сама Клер уже выглядит совсем взрослой, уверенной в себе, серьезной молодой женщиной у которой впереди были большие планы и большие надежды, которые в итоге не оправдались. Ей нравилась эта фотография больше всех. Последний снимок с родителями.

С трудом поднявшись с кровати Клер, не спеша слегка прихрамывая подходит к окну. Воспоминания прошлых дней нависают над ней словно тени и наслаиваются одно на другое. Голова идет кругом от свежего воздуха, который огромными, ненасытными глотками вбирают в себя ее легкие, мысли путаются в водовороте странного ощущения дежавю, нет сил их остановить, и она даже не пытается.

Она уже и не помнила, когда в последний раз тут была. В этом старом доме с большой, уютной гостиной посреди которой стояла кирпичная печь, дедушка Митч строил ее своими руками, а отец Клер будучи тогда еще тринадцатилетним мальчишкой потихоньку таскал в не достроенный дом эти самые кирпичи. Целых триста штук, горделиво выпятив грудь утверждал он впоследствии. Один раз затопишь такую и можно в жаре жить неделю даже самой лютой зимой.

Впрочем, жара Клер никогда и не нравилась. В детстве она всегда душила ее словно тиски, окружала и нависала над ней мутной пеленой, даже в парилке порой ей легче дышалось. Городская девчонка к такому теплу не привыкла, ей подавай прохладную комнату, в которой чтобы по-настоящему согреться нужно закутаться с головой в плед с чашечкой крепкого чая. Духота обычно сильно бьет по мозгам, трудно думать о чем-то, когда тебе тяжело дышать. А Клер даже в детстве не могла ни о чем не думать, умные мысли то и дело блуждали в ее юной головке. Не мыслить значит не жить, так нередко говорил ей папа.

А что до холодов, то о Норте ходили разные слухи. Например: что в самые дикие морозы по поселению бродят стаи голодных волков. Дед рассказывал, что как-то зимой они забыли забрать домой пса. На утро нашли лишь его лохматую голову. Закопали ее за сараем чтобы дети не видели. С этой самой собакой у папы Клер было связано много событий, хороших и не очень.

Он, бывало, вспоминал как кормил его бобами с грядки родителей, кидал их шелудивому в пасть и смеялся. Подходить ближе родители не позволяли. Однажды из взрослых дома никого не было он услышал лай собаки и чей-то писк у забора. Маленький, желтый цыпленок застрял между досок, а собака все норовила схватить его лапой. Пес был настолько рад этой неожиданной охоте что не обращал никакого внимания на мальчишку, который пытался его отогнать. А мальчик, видя, как носится пес, рычит и лает побоялся к нему подойти. Он громко кричал и звал взрослых, но никто так и не пришел. В итоге цыпленка ему спасти не удалось из-за своего страха. Пес ему казался таким большим, таким грозным, а сам мальчик на его фоне был маленьким и тощим. Он боялся, как бы разыгравшаяся животина не кинулась на него, о чем не раз ему говорили взрослые.

Хотя по заверению бабушки собака была добрейшим в мире существом и однажды даже приютила этого маленького мальчика в своей конуре. Ей не понятно было только одно, как парнишка сумел забраться туда и уснуть, а сам пес, явно не возражавший такой компании не скулил и не лаял пока мальчик спал. Зато потерявшие его взрослые, совершенно сбившись с ног поставили на уши всю округу. Не раз даже заглядывали в ту самую будку, но из-за собаки не увидели в ней ребенка и нашли его только тогда, когда он, выспавшись вылез сам. Криков от родителей было много и отцу Клер непременно досталось если бы за него не вступилась прабабушка. Сам же папа совсем не помнил эту историю, был слишком мал и лишь посмеивался, когда ее в очередной раз рассказывали за столом перед гостями.