Радаслава Андреева - Разлетаясь на осколки

─ Тебе сестру не с кем дома оставить?

─ Ты сначала посмотри, как она рисует, а потом будешь возмущаться. У девчонки талантище, она обучается просто на ходу.

В этот раз Инна изобразила свою подругу и оба парня засмотрелись на красотку.

─ Н-да, ─ почесал свою бороду Вячеслав. ─ Ну, пусть рисует.

Инна посмотрела на мужчину, а она воспринимала его как совершенного взрослого, из-за густой бороды она даже думала, что он такой же, как её папа.

Кто главный в этой команде стало понятно сразу, Мотя был на подхвате, а Инна так вообще принеси-подай. В один из дней, она сказала Матвею, что не пойдёт больше с ним.

─ Чего так? ─ спросил Мотя, хотя сам и так понимал, что девочка не рисует совсем.

─ Я устала быть подавателем баллончиков. Да и ты не рисуешь, всем этот Вячеслав заправляет. Если вдруг захочешь порисовать на кладбищенской стене, звони. С тобой я поеду, ─ она уже была не наивной девочкой, и прекрасно понимала, что финансово Матвей пока не состоятелен, собственно, поэтому больше они и не виделись.

К седьмому классу Инна сильно вытянулась в росте и чувствовала себя какой-то долговязой. Её вдруг стала волновать собственная внешность, и даже рисование начало отходить на второй план. Амина всегда твердила, что Инна красивая, но девочка не верила. Ей то нос казался длинным, но губы толстыми, то наоборот не очень пухлыми. И не сказать, что она начала засматриваться на мальчиков явно, но исподтишка поглядывала. Амина настроя подруги не замечала, ей казалось, что всё идёт как всегда.

Портрет подруги масляными красками Инна дописала к новому году, и на праздники сей шедевр уже висел на главной стене в гостиной.

─ Инночка, тебе надо учиться, ─ басил отец Амины, глядя на портрет дочери.

─ Родители узнают, проблем не оберёшься, ─ отмахивалась Инна.

─ Может, я с ними поговорю, ну ведь задаром такой талант пропадает, ─ отец подруги говорил с забавным акцентом, и Инне просто нравилось, как он произносит слова.

─ Нет, нет, не надо. Они ещё мне с Аминой запретят дружить, пусть уж всё остаётся, так как есть.

Больше данный разговор не поднимался, да Инна стала реже сама браться за краски и кисти. Наступил период упадка и внутренней неуверенности, её стали волновать другие аспекты жизни, да только посоветоваться было на эту тему ей не с кем.

Девочке всегда казалось, что мать смотрит на неё с опаской, как на инопланетного пришельца, поэтому идти за советами и задушевными разговорами к ней она не стремилась.

Седьмой класс завершился почти благополучно. Инна продолжала быть тихой и спокойной, только вот оценки укатились вниз, в сторону полноценных троек.

─ Инна совсем не учится, ─ как-то подслушала девочка разговор отца с матерью. ─ Я видел её дневник, одни тройки.

─ Я не знаю, с какой стороны к ней подходить, ─ устало ответила мать. ─ Она сама не идёт на контакт, и если я что-то и спрашиваю, то она отмахивается, говорит что всё нормально и уходит от разговоров. Как же было просто с Захаром, и переходный возраст прошёл незаметно, и вообще в целом он послушен и покладист. С Инной что-то пошло не так.

─ Да, что-то пошло не так, ─ вздохнул отец. ─ Ремня давать ей уже, наверное, поздно. Привлекай её на кухне помогать, пусть учится готовить, девочка как-никак, ей всё-таки замуж идти.

Инна, услышав про готовку содрогнулась. Для неё уроки труда в период освоения кулинарных дел всегда были в тягость, она умудрялась испортить даже самое простое. С приходом Амины стало проще, подруга просто брала основную часть готовки на себя, оставив подруге шанс участвовать в нарезке ингредиентов и смешивании пары продуктов по рецепту.

А мать взялась рьяно выполнять просьбу отца, и как бы Инна не пыталась отвертеться от данного действа, у неё не получалось.

─ Ну как можно испортить блины? ─ вопрошала в очередной раз Вера Сергеевна, глядя на какие-то рваные комки кулинарного шедевра. ─ Что же у тебя руки не стоят как надо, даже блины перевернуть не можешь.

─ Они не переворачиваются, ─ упрямо твердила девочка, глядя как мать ловко переворачивает очередной блин.

Инна умудрялась даже вкус испортить, это для Веры Сергеевны оставалось загадкой. Она даже стояла над дочерью, пока та смешивала ингредиенты, следя за дозировкой и нужной последовательностью. У неё по этому рецепту блины всегда были вкусные, у дочери нет.

─ Как же ты жить-то будешь? Я же не буду тебя до старости кормить, да и не вечная я, ─ сокрушалась мать, понимая, что дочь совершенно не кулинар.