Андрей Ставров - Вракли-6. Попутчики, или Разговоры в поезде. В поисках жанра

Коренным образом ситуация изменилась в конце восьмидесятых и, особенно в первой половине девяностых годах. Книжные полки магазинов и различных ларьков заполонили детективы как хорошо известных авторов, так и совсем новых. Наконец стали печататься Стругацкие, которых ранее было не сыскать. Некоторые из их ныне классических произведений в шестидесятых-семидесятых годах появлялись в странных журналах типа «Байкал» или «Сельская жизнь», подписаться на которые заранее никому в здравом уме не приходило в голову. Сначала переводы Чейза и других американских авторов были хороши, как и прежде, но потом пошла полная халтура. Нет, конечно, некоторые издательства пытались держать марку, но их становилось всё меньше. Хорошему переводчику надо было платить хорошо, но зачем тратить деньги, если непритязательный читатель схавает и такое. Тем более, что книжки стали выходить в дешёвых переплётах, которые выдерживали два-три прочтения, а потом рассыпались и выбрасывались. Цена за такое чтиво была небольшой и создавать из них домашнюю библиотеку, как в советские времена, смысла не было никакого. Те же издания, которые отличались качеством и хорошим переводом достать было не просто. С начала девяностых поднялась волна отечественных писателей. На первых порах они старались писать сами и приличным литературным языком. Помню первые пару томов Незнанского и Тополя про следователя Турецкого. По ним даже сняли неплохой фильм. Также прилично начинала Маринина, но, увидев бешеную популярность, и, следовательно, доходы пионеров нового детектива, их примеру последовала целая орда авторов. Донцова, Полякова, Устинова и иже с ними строчили халтуру с такой скоростью, что если бы не литературные рабы, то, Донцовой, например, не хватало бы 24 часов в сутки, чтобы гнать такой поток. Качество же этой, с позволенья сказать литературы, было таким, что краснели не только учителя изящной словесности, но даже те, кто с трудом мог читать по слогам.

Меня эта волна чуть-чуть задела, но благодаря моей умной жене я успел остановиться. Жизнь к этому моменту была слишком насыщенной, работа занимала практически всё время и я мог себе позволить лишь полчасика перед сном окунуться в те книги, которые мог перечитывать и перечитывать – Гоголя, Булгакова, Чехова…

Когда же я освободился сначала от оков государевой службы, потом расстался с капитализмом и перешёл в свободные художники в качестве научного консультанта известной американской компании, появилось свободное время. И тут, совершенно неожиданно во мне то ли родился, то ли очнулся от долгой спячки, писатель. Хотя считаю, что это слово слишком громкое и лестное для меня. Скорее безобидный графоман-любитель. Который получает удовольствие от самого процесса писания, не претендует ни на какие лавры, не бегает по реакциям, не мучает книгоиздателей, а тихо строчит себе очередную нетленку, украшает её рисунками стыренными из интернета и тиражирует в количестве, равным числу своих друзей-приятелей. Потом рассылает им очередной опус. С удовольствием выслушивает комплименты, в искренность которых верит не до конца, понимая, что никто его не хочет обидеть. Тем более, что дарёному коню, как известно… Сначала я нацелился на почти реальные истории, которые где-то слышал, или которые происходили с моими друзьями-приятелями и просто знакомыми, или даже те, которые касались моей семьи. За что был неоднократно бит своей женой. Она принципиально не читает мои рассказы, но зато получает отзывы от своих подруг. Которые принимают за чистую монету всё моё враньё и с восторгом делятся с ней впечатлениями. При этом жалеют, что рассказы про неё и нашу семью я не иллюстрирую фотографиями. Переубеждать жену и подруг у меня сил нет, я смирился и получаю порцию скандалов и наказаний после выхода очередных «Враклей»

Но тут я вдруг расхрабрился и сначала написал три рассказа про любовь. В их основе легли два факта из жизни двух знакомых и один – из моей. Реакция читателей была сдержанной. Ни за, ни против. Я затаился, но тут вдруг решил: ё-моё, всякие донцовы пишут, а чем я хуже. Тем более, что у меня в жизни было несколько случаев, которые можно заложить в фундамент рассказа. Вот так, неожиданно для себя, я возвратился к детективам, но уже не в качестве читателя. Итак, первая попытка.

Чай в поезде