Николай Матвеев - Новогодники

Людмила не расстроилась, казалось, что она и не заметила, что колбаса совсем не та, другая, даже выглядит иначе. Людмила что-то говорила, нарезая колбасу, так ловко, быстро, так красиво. Наталья сидя рядышком, на табуретке, чистила яйцо, второе, а в ковшике лежало ещё два, их тоже надо будет чистить, потом нарезать и добавить в ту картошку, что только что они крошили, в четыре не наманикюреных руки. А ей, Наталье, стало как-то грустно, ведь неужели так неважно, какая колбаса в салате?

Тем временем, часы уже показывали полдевятого и это значило, что нужно наконец, украсить ёлку! Наталья сообщила об этом Люде и та, с огромной радостью отправилась в гостиную, где возвышалась двухметровая красавица, стоящая в специальном ведре, украшенном цветной бумагой и каким-то серпантином. А Наталья стала резать огурцы. К счастью, огурцы она купила те самые, которые всегда использовала для салата, ей очень нравился их вкус. Они так замечательно дополняли вкус картошки, что сварена в мундире. Ещё ей нравился их хруст, ей он напоминал те огурцы, которые когда-то делала её бабуля, они хрустели так же и были очень схожими на вкус, а бабушка тогда ещё и приговаривала, что огурец да мужик, проверяется на зуб, если хрустит – значит правильный. Тогда, в далёком детстве, Наталья смеялась над этой фразой, а теперь вот не смешно, теперь вот, как-то грустно, ведь как проверить мужика на зуб, если нет на горизонте хоть кого-то. Бабушки что-то знают, точнее, они так много знают в этой жизни, что нам их не понять, совсем, особенно в кудрявом детстве, особенно, когда хрустишь на кухне огурцами и думаешь, что это всё какая-то старушичья, седая глупость.

Наталья в длительной задумчивости, порезала все огурцы, теперь, болтая пальцами в рассоле, смотрела в тёмное окно, где падали ленивые снежинки и думала о хрусте мужиков. Из вздора этого её вдруг вытянул звонок. Звенел винтажным звоном телефон, нетерпеливо ползая по площади стола, высвечивая имя «Лерчик» и улыбающегося, в полосочку, кота.

– Алло, – устало протянула в аппарат Наталья.

– Привет, – раздалось ей в ответ, – какая у тебя квартира?

– Двухкомнатная, – выдала Наталья, пожав плечами и подумав: «… вам зачем?»

– А Номер? – Уточнила Лера, с друзьями сдерживая смех.

– А, пятьдесят четыре, – ответила Наталья и, улыбнулась, покраснев.

Через секунду в прихожей запиликал мерзко домофон. К нему, вся в разноцветном дождике и с шариком в руке примчалась Люда. Похоже, в дверь стучался Новый Год.

И завертелось всё – нагрянули все гости, засуетились люди, ребята утащили в комнату из кухни стол, накрыли скатертью, расставили посуду. Кто-то из друзей включил по громче телевизор и даже здесь, на кухне стало слышно эти песни, ну, те, которые и так играют круглый год. Наталья в кубики нарезала моркови, которую сварила накануне, засыпала горошек и добавила по вкусу соль и майонез. А майонез она любила. Однажды, в отрочестве где-то, её знакомый вдруг сказал, что любит, когда в салате основное – это майонез, тогда он много лучше, чем слегка им сдобрен. И выдавив тогда в тарелку добрых пол пакета, она вдруг поняла, что это вкусно! Теперь вот, майонез в любом салате – основной ингредиент. А чтоб минимизировать от его употребленья вред, Наталья стала делать майонез сама. Друзья любили все её салаты.

И наконец, её отправили переодеться к празднику, ведь время провожать уже тот самый, старый год, который громкими шагами уже давно, упорно просится за дверь. Она закрылась в сумраке одной из комнат с подругой Людмилой, которая ей помогала с выбором платья и глядя в зеркало, немного стесняясь себя, меняла одежду, духами спрыснула грудь и запястья, а в уши вставила серьги. Людмила поправила ей воротничок и посоветовала чёрные чулки надеть, а не телесного цвета, ещё она помогла Наталье с выбором туфель, они остановились на синих лакированных, под цвет Натальи праздничного платья. Подруга так же помогла Наталье с макияжем, а после подбодрила, обняла и пожелала, чтобы в наступающем году, Наталья наконец-то обрела свою вторую половинку. Подруги вышли за руки держась и окунулись в праздничную атмосферу! Как раз открыли первую шампанского бутылку, как раз Виталик хлопнул в потолок хлопушку и над столом повис и медленно упал на стол, зелёными, как ёлка, завитками, серпантин. От вида этого, ушедшего в далёкое прошлое зрелища, на раненых душах стало тепло и уютно, а время, казалось, вильнуло, таким, небольшим и тёплым камбэком, из памяти выудив снимки ещё не проявленных, плёночных кадров, когда дети стояли на стульях и гордо читали для Деда Мороза стихи или пели про ёлочку песни.