Николай Матвеев - Новогодники

Спустя двадцать пять минут Дмитрий запарковался чуть не за триста метров от ёлочного базара, вышел из машины и побежал, чтоб выбрать ёлку. Выглядели они, прямо скажем не ахти, в периметре из необрезной доски он насчитал всего-то двадцать две зелёных ёлки, да восемь сосен. Дмитрий не понимал, зачем их продают, ведь сколько он себя помнил, всегда на Новый Год все наряжали только ели, а сосны – это моветон, так он считал, возможно, это и неправда, но для себя он знал, что никогда не купит на Новый Год сосну! Вот наконец, он выбрал из того, что осталось, коротенькую, чуть за метр ёлку, вс же пушистую и это подняло ему настроение. Дмитрий заплатил, как ему показалось, непомерную за неё цену, сравнимую наверное, с подержанной машиной. Хотя, наверное он сильно занижает стоимость машин, ну или, слишком придирается к расценкам праздника сегодня. Недовольный, но с облегчением в душе, Дмитрий возвращался к автомобилю, и в тот момент, когда он нажал кнопку на брелке сигнализации, а автомобиль весело дважды пискнул, за его спиной послышался знакомый, но забытый голос.

– Димон?

Дмитрий обернулся со смешанными чувствами радости, обиды, беспокойства, ностальгии и предчувствия, ну если не Гражданской войны, то как минимум – проблем.

– Рома? – И тем не менее, он всё ж был больше рад, чем что-либо другое.

– Привет, как ты? – Роман улыбался как-то сдержанно, с подозрением и оценкой во взгляде. А ещё с какой-то усталостью и тоской.

– Привет, нормально, вот ёлку купил к празднику! – Дмитрий почему-то считал, что это важно.

– Круто! Как сам? Где сейчас, чем занимаешься? – Роман поёжился, возможно, от холода. Хотя, вспоминая то, что даже летом он ходил всегда в шерстяных носках и тёплом свитере, а зимой эти слои одежды увеличивались вдвое, не считая тёплых штанов и куртки, то верилось в это с трудом.

– Давай, прыгай в машину, там всё же не на морозе, – Дмитрий кивнул в сторону авто, чувствуя некое подобие гордости и подойдя к своей Тойоте, открыл багажник и впихнул через него на заднее сиденье ёлку, кузов «универсал» это позволял. Роман тихо подошёл к передней двери, аккуратно её открыл и сел на кресло, оглядывая салон.

Дмитрий занял своё место, завёл мотор и протянул ладонь старому другу.

– Привет, дуралей! – Он искренне улыбнулся Роману, всё же в наших жизнях должны быть якоря в моментах наших судеб, которые дадут тебе толчок для действий, для осознания себя, своей значимости, для предостережения или для мотивации.

– Здорово, ещё раз, – улыбнулся в ответ и Роман, – давай, рассказывай, раз начал.

– Да что рассказывать, работаю администратором в магазине мебельной фурнитуры, вот. Машину вот купил. Три года назад. Живу… – Дмитрий слегка задумался, – не один. Жениться больше не собираюсь.

– А что же с Надей? Разошлись? – у Ромы округлились глаза, похоже, искренне.

– Да, – замялся Дмитрий, – пять лет уже назад, она пошла работать в магазин женского нижнего белья и там каким-то образом к ней стал подкатывать какой-то хрен, пока его жена в примерочной глазела на трусы и лифчики. Спустя полгода Надя объявила мне, что наконец беременна, но радовался я не долго, секунд тридцать, потому что следующей фразой было, что малыша отец не я, а поклонник кружевных трусов – Виталий, ему под сорок и у него есть фирма по продаже, установке и ремонту натяжных потолков. Через три месяца мы развелись, и я остался один.

– Сочувствую, как родители? – После некоторой паузы спросил Роман.

– Мать умерла, давно уже, семь лет назад, тромб оторвался, не успели. Отец уехал жить на Урал, там у нас оказывается, есть какие-то родственники. Однажды утром я проснулся от того, что он собрал свой чемодан и выходя из дома, оставил мне ключи, сказал, что он не может больше здесь, сказал, что он уехал навсегда. – Дмитрий вздохнул, тяжело было всё это вспоминать и вместе с тем, весьма удивительно, что о его несчастиях ещё кто-то не знал, кто-то, кто когда-то был третьим близким после мамы с папой, тот самый, кто хранил их тайны, так же, как и Дмитрий сам.

– Да, печально, – снова вздохнул Роман, достал из внутреннего кармана пальто бутылку пива и открыл, лёгким движением руки и зажигалки. Затем сделал большой глоток и пристально уставился на пену, которая всё выше подбиралась к краю горлышка, грозя пролиться через край. Дмитрий глядел туда же, затаив дыхание, ведь инстинктивно Рома отодвинет бутылку, и пена вытечет на коврик или кресло! Раньше так было не раз, не важно – на улице или в метро, дома или в чьём-то авто. Но пена добралась лишь до края и остановилась, словно дразня наблюдателей.