Кирилл Агеев - Письмо в редакцию

Шло время, людей становилось все больше. У меня проснулся аппетит, и я решила, пока все остальные только собираются, набрать себе еду.

С тарелкой в руке я начала обход мимо мармитов, расставленных вдоль стен, и накладывала практически все без разбору. На мое счастье я чужда вегетарианству, если не сказать больше, что люблю мясо и не вижу в этом ничего предосудительного. Хотя на работе немало коллег, в основном, конечно, женщин, придерживались иной точки зрения. Ну что ж, иногда приходится плыть против течения, если считать мясоедство активной жизненной позицией, все больше теряющей своих сторонников у разных поколений.

Я практически сделала круг, пройдя три длинных ряда фуршетных линий, держать тарелку стало уже тяжело из-за большого количества еды, которую я набрала. У последней горячей станции я остановилась, чтобы наметить путь к своему месту. Когда подняла взгляд от тарелки, то в проеме дверей увидела его . Он шел в сопровождении Кристины, которая вела его под руку так же, как до этого меня. Меня словно ударило по голове, так что я едва не выронила тарелку, которая вдруг показалась мне тяжелым камнем, тянувшим руку к земле. Сердце учащенно забилось, а по спине пробежала дрожь. Я почувствовала себя растерянной, будто меня застали врасплох за чем-то непристойным. Я не могла смотреть вперед, на него, взгляд заметался, перескакивая от предмета к предмету, не зная на чем сфокусироваться.

– Черт! – я тихо выругалась, так что никто из людей, стоявших поблизости, не услышал этого, правда даже если и захотел, то вряд ли расслышал из-за игравшей в зале музыки. – Черт, черт, черт!

Кристина продолжала с ним о чем-то болтать, улыбаясь и удерживая за локоть. Потом она повернулась в сторону прохода и помахала свободной рукой. Очень быстро к ним подошли двое коллег. Я знала их в лицо, они были из отдела аналитики и всегда ходили, что называется, своей тусовкой. «Случайных» людей или проще сказать работающих в других отделах среди них не оказывалось. Это снова напомнило мне годы в старшей школе и группки, на которые разбивался класс в свободное от занятий время. Эти группки, как правило, было очень устойчивы и не перемешивались. А перейти из одной в другую было делом практически таким же невозможным, как, например, записаться в команду космонавтов. Странно, как раньше я не обращала на это внимание. Но сейчас это наблюдение меня повеселило.

Я повернулась в противоположную от входа сторону и направилась с полной тарелкой еды к своему месту за столом. Меньше всего в тот момент мне хотелось, чтобы он заметил меня в таком неловком, как мне казалось, положении. Хотелось злиться на себя, что не смогла удержаться от того, чтобы думать о голоде, забыв о всем остальном. Откровенно говоря, я порядком уже отвыкла от подобных переживаний. Это не означает, что мне прежде не нравились другие мужчины, просто годы брака не прошли даром, и я отвыкла оценивающе смотреть на них глазами женщины. Теперь же сама мысль об этом одновременно удивляла и пугала своей новизной.

Только добравшись до своего места, я почувствовала себя в безопасности. Зал тем временем был практически полон. В этот момент музыка заиграла тише, и ведущий попросил всех занять свои места. Тут же возникла суета, все вокруг зашевелилось в ускоренном темпе, люди ринулись к столам, задвигали стульями. Я умирала от голода и смотрела на тарелку, не решаясь начать есть. А потом услышала голос Кристины, как она кого-то приглашала сесть за наш стол. Когда я подняла глаза от тарелки, то снова по всему телу пробежал тока – я увидела его. Кристина показывала ему место рядом с собой. Выходило так, что он сидел от меня наискосок.

– Ну, вот, отлично. Садись с нами, у нас будет самый лучший стол, вот увидишь! – говорила Кристина, не переставая улыбаться и буквально тянула его за рукав вниз. – Кстати, вы знакомы? – она повернулась ко мне?

– Нет, – выдавила я. И сразу после этого уже более смелым голосом обратилась к нему. – Мария.

– Владимир.

Сквозь круглые линзы очков его взгляд казался мутноватым, как говорят, с поволокой, и я буквально утонула в нем. Это было похоже на колдовство, заставлявшее меня смотреть на него завороженно. Не знаю, как долго это длилось, но мне показалось, что прошла целая вечность. Был ли это оптический эффект от линз, не знаю. Я не думала в тот момент ни о чем, хотелось погружаться все глубже в его в взгляд, потому что я испытывала в тот момент большое удовольствие. И только нахлынувшее сразу за этим чувство стыда, смешанное со страхом, что то, как я смотрю на Володю, будет выглядеть странно со стороны, заставило меня отвести глаза в сторону.