Арина Малых - Поездка в Крым

– Кушать будешь? – спросила Марина.

Вика кивнула.

– Отлично, у меня есть котлетки и пюре, пойдем.

Девочки переместились на кухню.

– Кстати, вот тебе прекрасный пример отсутствия контроля родителей: когда ты уже наелась и больше не хочешь, никто тебе не скажет: «доедай, не оставляй ничего на тарелке, надо все съесть»… Кто это придумал, что надо обязательно съесть все? Давиться, а доедать! Вот наелся человек, не хочет больше, нет его шпыняют, спрашивают: «почему не доел?», «не понравилось?», говорят: «оставляешь силу на тарелке», что за глупость – сила на тарелке? – рассуждала Мариша, доставая из холодильника маленькую белую эмалированную кастрюльку с пробкой, воткнутой в петельку-ручку на крышке.

– Это генетическая память от недоедания во время войны, – возразила Вика.

– Но сейчас-то, слава Богу, голода нет? – громыхнув кастрюлькой, иронично спросила Мариша.

Вика хихикнула, достала две тарелки, вилки и устроилась за большим столом, накрытым белой клеенкой с красными маками.

После ужина девочки притащили на лоджию стулья, уселись там, болтали и рассматривали прохожих.

– Какие у нас измученные женщины, посмотри, – негромко сказала Вика, – тащат сумки с продуктами, сейчас придут домой, будут готовить еду, потом мыть посуду, стирать, гладить, ужас. Неужели мы тоже так будем?

– Зато мужчины сильно не напрягаются, – хмыкнула Мариша, – вон, идет с газеткой под мышкой!

– Ага, – согласилась Вика.

– Смотри, чувачок с цветами, торопится, на часы поглядывает, наверно, на свиданку бежит, – продолжала Марина.

– Может к любовнице…

– Что ты сразу – к любовнице! Может он по-хорошему, встречается с женщиной и все такое…

– Не знаю. У меня впечатление, что сейчас модно иметь любовниц и все женатые мужики ходят на сторону, чтобы не отставать от этой моды…

Дверь на лоджию приоткрылась, и заглянул «папачес». Это был широкоплечий крепкий мужчина с залысинами и большим прямым носом.

– Привет, девчонки! – весело поздоровался он.

– Привет! Здравствуйте! – отозвались девушки.

– Ужинали?

– Да, спасибо.

– Викуша, как дела?

– Спасибо хорошо.

– Скоро экзамены?

– Да…

– Готовишься?

– Конечно!

– Позанимайся с Маришей, а то у нее пробелы в математике!

– Не волнуйтесь, все пробелы мы восполним, – улыбалась Вика.

– Ладно, отдыхайте! – Папачес удалился, затворив за собой дверь.

– Я постельное белье не глажу, – сообщила маман, невысокая полная женщина с выпуклыми водянистыми глазами, передавая твердую сильно накрахмаленную простынь, наволочку и пододеяльник Вике, – стираю, сушу, а гладить руки не доходят! – оправдывалась она, боком выходя из кладовки, неловко держа одной рукой одеяло и подушку, а второй прикрывая дверь.

– Давайте мне, – Вика перехватила одеяло и перекинула его через плечо, примяв стоящее колом белье.

– Устраивайся. Если что-то понадобится, скажи. – Маман радушно улыбнулась, пристроила подушку под мышкой Вики и ласково посмотрела на девушку. Ее уставшее лицо преобразилось, около глаз разбежались лучиками маленькие веселые морщинки, взгляд стал мягким и добродушным, пухлые губы, растянувшись в улыбке, приоткрыли две золотые коронки. – Спокойной ночи, – сказала она и ушла на кухню.

Вика посмотрела вслед удаляющейся маман и перевела взгляд на распахнутые двери гостиной. «Спокойной ночи», крикнула она.

Гостиную освещал высокий напольный торшер с желтым абажуром. На большой софе, среди множества подушек, как турецкий паша, лежал папачес и смотрел телевизор. Перед ним стоял походный рюкзак, две удочки и небольшой металлический ящик с ручкой. «Спокойной ночи», отозвался он, встал, прикрыл стеклянные двери и улегся обратно на софу. Вика поудобнее перехватила белье и ушла в бывшую детскую, теперь девичью, комнату Марины.

Соорудив себе постель на диване, Вика залезла на кровать под одеяло к Марише.

Девочки захихикали и взялись за руки.

– Хорошо, когда большая кровать, – сказала Вика, повернувшись к подруге лицом. – Сколько у тебя тут подушек?

– Три, – Мариша тоже развернулась к подруге.

– А помнишь, когда нам было лет по двенадцать-тринадцать ты меня спрашивала, есть ли у меня молоко в сиськах? – со смехом спросила Вика.

– Помню, помню, – засмеялась Марина. —Какие мы были маленькие! Глупенькие!