Ангелина Могилевская - Вечера на кухоньке близ Таганки. Серия «Бабушкины сказки»

Молитва Франциска Ассизского 1181—1226

О, ГОСПОДИ!

Сделай меня орудием твоего мира.

Чтобы я там я любовь проявлял, где меня ненавидят.

Чтобы я прощал, где меня обижают.

Чтобы я соединял, где идет ссора.

Чтобы я правду говорил, где господствует заблуждение.

Чтобы я веру приносил, где давит сомнение.

Чтобы я свет зажигал, где царствует тьма.

Чтобы я радость давал, где живет печаль.

О, ГОСПОДИ!

Не дай мне стремления к тому,

Чтобы я был утешен, но чтобы я утешал.

Чтобы я был понят, но чтобы я понимал.

Чтобы я был любим, но чтобы я любил,

Ведь, кто даёт, тот и получает.

Кто сам забывает, тот и находит.

Кто прощает, тот и сам будет прощён.

Кто сам в себе умирает, тот пробуждается для жизни.

И если мы в Тебе умираем —

Мы входим в вечную жизнь. Аминь!

Или еще пример: там, где в Библии написано, что Бог есть Свет и Любовь и все шло от Бога, многие этого не замечают. Они разделили понятия и говорят: «Вот это от Бога, а это от дьявола», т.е. что выбирают, то и трактуют. Именно поэтому откажитесь спорить с кем-либо по поводу Библии. Это совершенно бесполезный, никчемный спор, потому что всегда можно найти то, что вы сами хотите в ней найти. Любой человек найдет подтверждение своих идей в Библии, а тогда зачем тратить время? И мы тоже находим то, что мы ищем в Библии. Поэтому я считаю, что споры по поводу Библии бесполезны.

Возможно, вы знаете, в ортодоксальных религиях, у евангелистов и у других толкователей Библии, есть очень четкое представление грехопадения. Они говорят, что мы упали и теперь нам надо поднимать себя. А как мы можем подняться, если не упадем? В падении мы не можем изменить траекторию полета, к сожалению. Вот когда шмякнемся о самое дно дна, тогда и сможем что-то сделать: сначала отползти, потом подняться, а потом изменить направление своего движения. Так что в самом падении нет ничего особо страшного – страшно то, что происходит потом.

Вот представьте себе маленького ребенка, который только-только начал ходить: вот он стоит и держится ручонками за стул… вот оторвал ручки и сделал первый шаг, вот еще один и тут вдруг падает на попку. Что сделает любящий родитель? Подбежит, возьмет на руки, приласкает, успокоит и скажет: «Молодец, не плачь, ты такой смелый, ты еще научишься ходить!» Где вы видели любящую маму, которая подлетела бы с криком и пинками заставляла бы ребенка подняться и ходить просто потому, что «уже пора ходить»? Мама/Папа для малыша – любящий бог. Господь Небесный – один Бог на всех – любит нас как самый нежный родитель, а нам всегда внушали страх Божий.

Интерпретации, которыми я с вами сейчас поделюсь, всегда существовали, и в прошлые века, и сейчас. Интерпретируя историю Адама и Евы, мы воспринимаем ее каждый по-своему. Об этом говорят не только современные писатели, но и мистик ХХ-го века Эммет Фокс, и средневековый мистик Майстер Экхарт и многие другие. Они писали о том, что в самой этой истории заложен процесс творческого развития. Так вот, такая – нетрадиционная – интерпретация всегда была менее популярна. Если вы покажете представителям ортодоксальных религий факты, что эта история существовала и в других культурах, и что библейские истории полны противоречий, что эти истории порой призывают не к любви и миру, а к войне, насилию, предательству, прелюбодеянию и к тому подобным вещам, то они скажут, что это все у вас от дьявола. Поэтому, как вы понимаете, я не трачу времени ни на какие бы то ни было дебаты с сомневающимися или критикующими. Я говорю: «Благослови вас Господь!» и отхожу в сторону.

Но для меня лично Библия имеет метафизический смысл, и я изучаю ее так, будто все эти истории написаны обо мне, обо всех моих воплощениях: читая, я была и Адамом, и Евой, Каином и Авелем, и Моисеем, и Давидом… Так меня учили мои учителя из Науки Разума более двадцати лет назад. Такое прочтение Книги делает меня более принимающей и целостной.

Пока чувствуем разобщенность с Жизнью, пронизывающей и окружающей нас, мы находимся в состоянии, которое вызывает болезни и страдания. Мы боремся с жизнью, окружаем себя враждебным миром, конфликтуем с окружающими людьми. Мы склонны больше к разобщению, нежели к примирению. Мы чувствуем себя непонятыми на обочине жизни. И чем с большими трудностями сталкиваемся, тем более мы подвержены чувству разобщенности и одиночества. Вот почему я спрашиваю себя: «Какой смысл заключен во всех этих историях, какое послание для моей души? Чему я должна научиться, читая эту Книгу «всех времен и народов»?