Елена Шевич - Этот день…

В этот самый момент она упала на что-то мягкое, белое в розовых букетиках. Огромная кровать с резной деревянной спинкой, по бокам лампы под светлыми абажурами. Алла Михайловна оказалась в ногах у лежащих на этой самой кровати… Петра Андреевича Смирнова и его жены. Жена Смирнова выронила из рук модный журнал и закричала:

– А-а-а! Вы кто?

Пётр Андреевич, опустив открытую книжку на живот, уставился на женщину:

– Никонова?! Что вы здесь делаете?

Алла Михайловна, поняв, что это уже не сон, с ужасом обхватила себя руками.

Она была в голубой ночной рубашке с гипюровой вставкой на животе. Хорошо, что после ванны не поленилась трусики надеть…

– Как вы попали сюда, Никонова? Отвечайте!

– Я не знаю…

– А вы что, знакомы? У вас тут свидание? – выпалила жена Петра Андреевича.

– Какое ещё свидание? Кто вам дал ключи от нашей квартиры?

– Никто не давал… У меня нет ключей…

Пётр Андреевич и его жена вскочили с постели.

– Лёля! Вызывай милицию!

– Не надо, не надо милицию! – лепетала Алла Михайловна, – я же вам ничего не сделала!

– Как это ничего? Вы обманом проникли в чужую квартиру! – торжественно объявил Пётр Андреевич. – Извольте объяснить, зачем вы это сделали? Да ещё в таком виде!

Алла Михайловна заплакала.

– Я никуда не проникала… Я спать легла с Мурзиком, а проснулась… здесь…

– Кто это – Мурзик? Сообщник? А вы – наводчица?

– Мурзик – это кот.

Пётр Андреевич, как был – в семейных трусах и футболке, заложив руки за спину, вышагивал по спальне.

– Петя, оденься! – сказала ему жена.

– Ой!

Он спешно стал натягивать спортивные брюки.

– Так, давайте разберёмся. Лёля, ты открывала двери этой женщине?

– Нет. Я – не открывала! А может, ты сам её впустил? – съехидничала Лёля.

– Не говори ерунды. Никонова, одевайтесь и уходите отсюда немедленно!

– Да, да, я уйду, конечно, уйду… только мне надеть нечего… и обуть.

– Куда вы дели свои вещи? Лёля, поищи её одежду.

– Нет у меня вещей. Я же спать легла…

– А, вы их в окно выбросили сообщнику?

Пётр Андреевич отдёрнул штору и посмотрел в окно. Одинокий фонарь освещал пустую детскую площадку. Мигали огоньки сигнализаций припаркованных у подъезда машин. Никого не было.

Зашла жена Смирнова.

– Никаких чужих вещей у нас в квартире нет.

– Что за мистика!

Аллу Михайловну бил озноб.

– Лёля, поставь чаю, пожалуйста, её трясёт всю.

– Хорошо.

Лёля вышла.

Пётр Андреевич присел рядом с женщиной.

– Послушайте, Никонова, пока мы одни, признайтесь честно… Кто послал вас сюда?

– Никто…

– Ну, бросьте… Я же чувствую, догадываюсь… в министерстве под меня копают… кто-то из замов… хотят на моё место какого-нибудь сынка посадить, недоросля. Кто послал вас собирать компромат на меня?

– Какой компромат? Хотя, я теперь знаю, что вы перед сном Толстого читаете. Так за это с должности не снимают. А может, вы думаете, что на мне микрофоны или камеры… обыщите меня…

Она встала и покорно развела руки в стороны. Под сорочкой отчётливо просвечивало тело. Мельком взглянув, Пётр Андреевич отвернулся.

– За кого вы меня принимаете?

Министерская подковёрная борьба всерьёз занимала его, он всё не мог успокоиться:

– Кто же, кто? Шайдуров или Сергиенко?

Услышав знакомую фамилию, Алла Михайловна немного пришла в себя.

– Ну, уж точно не Сергиенко. У него нет никаких сынков. Я с его дочерью училась. Она преподаёт, диссертацию пишет. И вообще, не такой он человек. Мы много лет общаемся.

– Вот узнает замминистра, что вы в чужой дом залезли…

– Никуда я не влезала, я спала уже и сон видела, – она вспомнила, о чём был сон, и покраснела. – На улице мороз, как я в одной сорочке к вам доехала? Я даже адреса вашего не знаю. Вы на какой улице живёте?

– На Монастырской.

– А я – на другом берегу, на Спортивной…

Заглянула Лёля:

– Чай готов.

– Идёмте, Никонова. Лёля, дай ей… халат какой-нибудь.

Часы с кукушкой над кухонным столом пробили полночь. Алла Михайловна, кутаясь в велюровый халат, не поднимая глаз, глотала горячий чай. Пётр Андреевич с интересом разглядывал экономиста Никонову, на которую отродясь не обращал внимания. Лёля с ревностью проследила за его взглядом и не сдержалась:

– Как же вам хватило наглости заявиться в дом к своему директору? Рабочего времени уже не хватает романы крутить?

Алла Михайловна вскочила.

– Спасибо за чай. И… извините меня, я не хотела никого беспокоить, я не нарочно… Я пойду. – Она ринулась в коридор.