Наталья Лучникова - Душа просила рассказать. Второй выпуск

И потом ты уже сама решаешь, какие законы нарушать, а какие соблюдать, чтобы тебе самой с собой жилось хорошо и уютно.

Чтобы ты сама себя поедом не ела за лишние килограммы, кучу набранных кредитов и нехватки денег на обычную жизнь.

– Кать, а когда следующая тренировка у тебя? Если выживу – обязательно приду, и если ты не против хочу задать тебе еще вопросы.

Света точно понимала, что вернуть спорт будет гораздо легче, чем решать денежные вопросы, и немного не верила в чудесный рассказ одноклассницы, но желание изменить свое финансовое положение ради сына разгоралось все ярче и ярче.

Да и самой еще хотелось много чего в этой жизни попробовать и сделать.

– В пятницу приходи – опять поболтаем, а сейчас пойдем уже домой – нас там, наверняка, потеряли – ответила Катя Свете.

Девушки рассчитались за ужин, попрощались и поехали по домам.

Пацаны, а давайте сегодня во время сончаса пойдем купаться! – предложил я Данилу и Лехе за обедом, когда мы доедали свои 23 макаронины, сиротливо разбросанные по тарелкам.

Котлеты из второго исчезали моментально, а макаронины приходилось вылавливать вилкой каждую по отдельности.

Пионерские лагеря в начале 90-х после развала Союза еще не успели прийти в запустение, но и баловать ребятишек едой не особо торопились.

Конечно пошли, а это далеко? – Спросил Леха, забросил печенюшку в рот и залпом выпил свой стакан компота.

В прошлом году я уже ходил на озеро, которое, как мне казалось, было не так далеко от территории «Прометея» – нашего лагеря.

Нужно было пробраться через соседние 2 лагеря и затем еще по полю немножко погулять.

Да рядом тут, мы быстро добежим! – ответил я, и мы втроем выскочили из столовой и побежали в палату имитировать отход ко сну.

Лене – нашей пионер-вожатой важно было увидеть, что мы лежим в кроватях, хотя она прекрасно уже понимала, что ни одной обеденной минуты в отряде никто спал.

Как только Лена вышла из палаты, мы сбросили с себя простыни, обули кеды и через окно выскочили на улицу.

Данил заглянул за угол нашего корпуса, убедился, что нет никого из взрослых вокруг, махнул нам рукой и мы побежали через сосновый бор к черному металлическому забору, чтобы сбежать из лагеря.

– Круто накупались!

– А как я нырнул с обрыва – высота-то метра 4 наверное, не меньше же!!!

– А как я сальто крутанул оттуда!

Мы без умолку перебивали друг друга после купания, когда бежали назад в лагерь.

Дорога от озера до лагеря, как оказалась не такой уж и близкой, как мне показалось в прошлом году.

Мы включили четвертую молодецкую скорость, и три тринадцатилетних пацана быстро очутились в своем лагере.

Вновь знакомая тропинка через сосны к корпусу, там открытое окно нашей палаты, куда каждый из нас моментально запрыгнул, словно белка на вершину дерева.

А в палате нас ждала Лена в позе сахарницы. Руки упирались в боки, а тело чуть подавалось вперед.

Ничего хорошего ее визит к нам не предвещал.

ГДЕ ВЫ БЫЛИ?! -сдерживая дыхание, медленным зловещим голосом спросила Лена – наша вожатая – чуть полноватая девушка лет 20, с дурацким хвостиком из русых волос, собранным в комок сбоку на голове.

Мы в лесу бегали, в прятки играли – бойко соврал я.

А почему это тогда у вас трусы мокрые??? Перешла на крик Лена.

Держитесь, уроды!

– Прости нас, Леопольд, пытались отшучиваться мы, но Лена со слезами быстро ушла в свою комнату.

Либо кто-то нас сдал, либо сама догадалась – шептались мы, когда дверь в нашу комнату захлопнулась с оглушительным хлопком.

Следующее утро, обычная линейка, на которой весь лагерь собирается, каждый отряд кричит свои речевки, кричалки, все узнают, чему посвящен день и расходятся на завтрак.

Валентина Сергеевна – строжайшая директриса лагеря выходит на середину, все замолкают, словно бандерлоги перед удавом Каа из сказки про Маугли.

Внимание! – Разрезала тишину директриса.

Вчера Зубрицкий, Сучков и Смирнов без разрешения вожатых покинули территорию лагеря и ходили купаться на озеро.

Эти юноши грубо нарушили правила поведения в лагере, и сегодня они покинут лагерь за свой проступок.

После линейки и завтрака, нас решили все-таки покормить перед департацией, я, как главный зачинщик и организатор преступления, пошел к директрисе с чистосердечным признанием и ходатайством о помиловании всех нас троих.

Валентина Сергеевна была непреклонной: