Жанна Агасян - Свеча на ветру. Избранное. Повести

Джексон выключает музыку, перематывает пленку.

Сергей просматривает записи в журнале.

Дверь в звукоцех с шумом распахивается. Влетает Белка. Взъерошенная больше обычного, глаза расширены, волосы вздыблены, говорит задыхаясь:

– Джексон! Держись за стул! Сейчас такое услышишь!

Она подходит к Сергею… близко, смотрит на него влюбленно-восторженно… шепчет на ухо:

– Твоя прелестная подружка… Марсианка, в день своего бракосочетания, оказывается, сбежала из… – через паузу – из психушки!

Сергей резко отстраняет ее.

– Что ты несешь? С цепи сорвалась?

– Это не я с цепи сорвалась, Сереженька, это она сорвалась… Ее обыскались… Ко мне приходили. А сейчас ее снова посадили… на цепь.

– Кто приходил? – хрипло спросил Сергей.– Какая-то старуха… Маразматичка… – В ситцевом платке? – спросила Джексон.

– Да… Откуда ты ее знаешь? Ты с ней знакома?

– Я ее на телеграфе… Мне Надя тогда помогла. Я мигом! – растерянно проговорила Джексон и выбежала вон.

Белка подходит к Сергею, обнимает его.

– Она ей помогла… А я тебе… помогу. Сережка… Не-ужели ты променяешь меня на эту… На эту психопатку?

Невидящими глазами смотрит Сергей на крутящуюся вхолостую магнитофонную ленту…

– Еще бы немного, и я… и я бы покончила с собой после того ресторана… – шептала Белка.

Ярко накрашенные губы Белки все ближе и ближе… Сергей неистово целовал ее.

Поздний вечер. В комнате Сергея невообразимый беспорядок. На стенах – фотографии, плакаты, самодельные стеллажи, заставленные кассетами. Магнитофон с колонкой усилителей. В центре всей этой домашней стереосистемы сидит Сергей. На голове наушники. Он слушает записи… Делает пометки в блокноте… Разматывает пленку. Туда-обратно. Клеит узкую ленту, но пальцы не слушаются, дрожат. Он никак не может склеить оборванные концы ленты. Нервно срывает наушники. Подходит к телефону. Звонит.

– Алло, Малыш?.. Да, да… это я.

На том конце провода слышен громовой голос Малыша:

– Серега! Приезжай! Тут девочки – высший класс!

– Малыш, дело есть… Ты меня слышишь?

– Отлично слышу.

– Ты мог бы поговорить с Джексон? Тут такое дело… Трубка разражается громовым гоготом Малыша:

– Я? С Джексон? Вы что, только через динамики общаетесь?

– Кончай, дело серьезное. Мне нужно кое-что выяс-нить… о Наде. Сможешь завести с Джексон безобидный разговор?

– О какой Наде?

– Ну, помнишь? Мы ходили в «Славянский базар».

– А! Вспомнил! Это та самая… Подвинутая?

Сергей бросает трубку. Телефон зазвонил тут же.

– Послушай, Сережа! Ну что ты, как барышня Достоевского, обижаешься? Шуток, что ли, не понимаешь? Ты мне только объясни. Почему бы тебе самому… Ах, да, дошло… Держишь начальственную дистанцию. Ладно, я подбегу завтра в Моду. При тебе заведу с ней разговор, а ты записывай наш разговор на пленку. – (Смеется.) – Послушай, теперь на полном серьезе. Серега, на кой она тебе… эта Надя? Побыла птаха в клетке – выпусти, впусти следующую. Так на кой она тебе?

– Как на кой? А если бы она в брачную ночь звезданула меня утюгом?!

– Ну не звезданула же! Хотя… Хотя могла и звезда-нуть! Твоим же металлом! Ты металл свой, надеюсь, под койкой спрятал?

– Какого черта из таких заведений…

– Выпускают на волю? Серега, расслабься! Я тебя понял! Будь другом, отпусти! Тут такие ножки… ништяк…

В комнате звуковика Моды был конец рабочего дня. Джексон запирает шкафчик с кассетами, накрывает магнитофон кожаным чехлом, откладывает записи на столе, вопросительно смотрит на Сергея: – Я пойду?

– Подожди секунду, я сейчас…

Сергей выходит в коридор, осматривается. На лестнице пусто. В дверь выглядывает негритянская шевелюра Джексон.

– Тебя к телефону.

Сергей бросается к телефону.

– Да ладно, Малыш, не обиделся… Ну, я же сказал тебе, не обижаюсь. Не сможешь – и не надо. Все! – Сергей бросает трубку, идет к окну.

Джексон снимает с вешалки плащ, берет сумочку, шарф, оборачивается, смотрит на Сергея. Он стоял у окна, спиной к ней. Повисла неловкая пауза.

– Кстати, ты выяснила, кто приходил в Моду… в тот день?.. Ну, я о твоей Наде говорю, – осторожно спросил Сергей.

Джексон присела на стул, начала вспоминать:

– Это бабка приходила… Она Надю разыскивала… Я ведь с ней и с Надей на телеграфе познакомилась, помнишь, я тебе говорила… Забавная такая бабка… в ситцевом платке… Настоящий божий одуванчик. Представляешь, бабка в Моде на Белку напала. Так Белка вытрясла из нее адрес телеграфа… Помчалась на Большую Полянку, наводила справки о Наде… Соперница, как-никак.