Дмитрий Боррони - Мой город 3 - Эммануэль

Никто не понимает, и не поймет. Почему водители в Москве, да и во всей России, люди с кавказкой национальности. Приехавшие из своих аулов, они способны управлять только ишаками и конями. Машины для них и для общества – смерть.

Эммануэль хотела что-то сказать, она смотрела на таксиста, и возможно понимала, что с ним нельзя ехать. Однако, она понимала, что другой таксист может оказаться не лучше этого, а возможно и хуже: «этот хотя бы взял сто, а другой возьмет все двести». Что ж, делать нечего. Таксист положил чемоданы Эммануэль в багажник авто, а та сев на заднее сидение, перекрестилась. Она знала, что эта поездка будет мукой. Но у нее не было выхода. Этот таксист, как и другие таксисты в этой стране не умел ездить. А может и умел? Кто знает? Во всяком случае, никто не знал наверняка, доедет он из аэропорта в центр или нет? Эммануэль захлопнула дверь авто, и сев на место водителя таксист, захлопнув дверь, на каком-то непонятном для Эммануэль наречие сказал:

– Дерьмо. Опять мотор барахлит. Надо сказать Хасану, чтобы заменил.

Он повернул ключ зажигание, и мотор нажав педаль газа, услышал как мотор затарахтел. Впрочем, это тарахтение напоминало скорее стук несмазанной телеги езжайщий по дороге с большими оглоблями, и скачущей на них, верх вниз.

Эммануэль видя, что машина-taxi на ладан дышит, и вместо того чтобы в ней ехать, скорее всего надо написать завещание своим родственникам или быть самоубийцей-камикадзе, Эммануэль как смогла сказала:

– Let me get out. – что означает, «дайте я выйду».

На что таксист сказал:

– Едем-едем.

Машина тронулась с места. Но она не поехала в буквальном смысле этого слово. Она подпрыгнула вверх. Затем снова, и лишь после этого задние колеса авто крутанули свой вираж, и пустились галопом по дороге, туда куда глаза смотрели. Не успев опомниться, Эммануэль вжалась в заднее сиденье авто, и ей стала мучительна больна. Дело в том, что в заднее сидение было сплошь изрезано, и налепленный на него липкая изолента-скотч, кое-как скрывала порезанное ножом сидение, из которого то и дело выпирали пружины. Эммануэль от неожиданности вскрикнула:

– Ouch! – что означает «АЙ!» Ей было нестерпимо больно ведь пружина из сиденья вонзилась ей в позвоночник. И в это самое момент машина попала на кочку, и подпрыгнув так, что у Эммануэль перехватил дух, и она вскрикнув снова. – Ouch! Hell is a taxi. I cam to this… sit in this car? Yes? It’s time to dump, or something that people carry. – что значит. «Ай! Черт возьми это такси. Зачем я только подошла к этому… села в эту машину? Да ей на свалку пора, ни то, что людей возить».

Не поняв, что сказала пассажирка такси, таксист услышал как внизу, под днищем его авто, что-то треснула, и машина заглохнув, чуть не свалилась набок.

– Тью-ты! – ударил он руками по рулю. – Черт тебя побери! Опять сломалась, сука! – он обернутся к пассажирке. Та испуганно смотрела по сторонам, пытаясь понять, она уже там, на небесах или еще здесь, на земле? Таксист со скалил свою улыбку. Казалось, что он возненавидел что-то? Возможно, это его калым или то, что ему снова придется платить за ремонт этой рухляди. Во всяком случае она протянув руку, сказал. – Приехали. – а затем словно в насмешку добавил. – с Вас сто долларов.

Эммануэль не поняла чувства юмора. Она подумала, что таксист шутит. Мало того что он еще не довез ее до места назначение, он еще чуть-чуть ее не угробил. Эммануэль поинтересовалась:

– What? Is that a jock? – что означает. «что? Это что шутка?»

Водитель такси зловеще усмехнулся. Он жестоко потребовал:

– Гони бабло, СУКА!

Видя, что таксист не шутит, Эммануэль оглянулась по сторонам. Она увидела подошедших к месту аварии людей. Они смотрели на машину, и что-то обсуждали. Но вот и милиция. Молодой человек отвращенной внешности. Скорее он был похож на свинью, чем на полицейского. Он посмотрел на авто, затем подошел к дверце сидение шофера, и постучав в окно, попросил выйти его из машины. Затем низким голосом спросил:

– Что произошло?

Вышедший из своего автошофер, сказал:

– Да вот, авария. – теперь его голос был покладистым и тихим. Он был словно как у маленького ягненка отбившийся от своей матери и звавший теперь ее на помощь.

Милиционер осмотрел авто, и увидел сломанную заднюю ось, попросил:

– Ваши права. – затем, увидев сидящею на заднем сидении испуганную женщину, он спросил. – С Вами все в порядке?

Но женщина не поняла вопроса. Она спросила:

– Sorry. What did you say? – что значит. «Извините. Что Вы сказали?»

– Черт возьми. – выругался милиционер. – Иностранка, будь она неладна. – ворчал он. – не сидится им у себя, так они к нам лезут? Затем он сказал одно слово понятном на любом языке. – ПАСПОРТ. – впрочем, если б иностранец был бы из Германии, то ему бы надо было сказать следующее. – Ihren Pass bitte. Для незнающего человека язык – проблема.