Андреас Патц - Солдаты

Приобняв паренька за плечи, Иван Андреевич добродушно, по-отечески его успокоил:

– Когда Господь постучит в твое сердце, сынок, ты сразу это почувствуешь. Его зов не перепутаешь ни с чем…

Сергей продолжал ожидать, но время шло, а сердце молчало. Он уже начал было опасаться, не пропустил ли нужного момента, как этот день настал – это было похоже на порыв ветра, будто плотина прорвалась, его существо буквально переродилось, в нем изменилось все. Нет, мир вокруг остался тем же, но отношение к нему стало другим. То, что вчера привлекало, сегодня оказалось неинтересным, что было ценным – превратилось в мусор. Решение принять крещение до того, как его призовут в армию, созрело окончательно. И оно по-настоящему встревожило маму.

– Сереженька, детка, – она часто называла его «деткой», – в жизни всякое бывает, не такие люди ломались. Крещение – серьезный шаг, обещание Богу верности. Мало ли, как пойдет служба, может, вначале лучше пройти испытания, а потом уже?..

– Нет, мам, я так решил, – прервал ее сын, – я решил еще и присягу не принимать. Если дам обещание Богу, то никому другому присягать на верность больше не буду.

В начале августа совершилось крещение, через два месяца Сергей проходил комиссию в военкомате.

«Годен к строевой» – значилось в документах. «Баптист», – красным жирным карандашом было написано по диагонали на обложке «Дела №…». Скоросшиватель призывники носили с собой по всем кабинетам, в последнем из них за столами, составленными буквой «П», восседали человек пятнадцать, – собственно, это и была областная комиссия.

Врачи, психологи, партработники, особисты, ну и, конечно же, военные. Вошедший в кабинет призывник должен был встать в середину образованной столами арки, точно в нарисованные на полу «следы».

– Ну, что, воин, не выветрился еще Бог из твоей глупой башки? – начал беседу сидящий в центре мужчина, прочитав написанное на папке слово. – На вид вполне здоров, вот и врачи пишут: «Годен». Служить хочешь?

– Хочу, конечно!

– А с присягой как?

– С присягой – сложнее. Принимать не буду…

– Родина, значит, вас взрастила, выучила, а вы ей служить не желаете? – подал голос сидящий чуть в сторонке подполковник.

– Служить не отказываюсь, сказал ведь уже.

– Не отказывается он… А не боишься, молодой человек, что мы тебя к черту на кулички отправим? Там тебя даже твой Бог не найдет, – офицер слегка побагровел.

– Бог меня найдет везде. А что до куличек, то, когда принимал решение, подумал и о возможных последствиях.

– Подумал, значит, – протянул военный.

Подполковник стал медленно перебирать бумаги, какую-то из них отбросил в сторону, а потом резюмировал, обращаясь к комиссии:

– Товарищи, предлагаю отправить его в стройбат, пусть киркой помашет, может, поумнеет. Как вы считаете?

Товарищи закивали головами. Получив их согласие, офицер брезгливо бросил призывнику:

– Свободны, гражданин сектант! Вспомните наш разговор еще не раз, будете жалеть о своем решении!..

По пути домой Сергей старался успокоиться, сделал лишний круг по кварталу, чтобы мама не заметила его волнения.

Но материнское сердце не обманешь, женщина встретила сына внимательным взглядом:

– Ну как? Что сказали в военкомате?

– Сказали, что отправят в стройбат. Чего я и ожидал, в общем-то.

Мама постаралась не выдать волнения, но в глазах предательски блеснули слезы. Отвернулась…

– Так, братишка, слухай сюда внимательно, – увещевал призывника старший брат, – ничего сверх того, что переживают остальные, с тобой не случится. Понял? Все через это прошли, и…

– …и в основном выжили, – закончил вместо брата Сергей.

– И-и-именно! Так что настрой себя соответственно, и все будет нормалёк. Главное, в такую погоду тепло одеться и иметь с собой хавчик. Понял?

Зима выдалась не на шутку. Морозы сковали город, дым из печных труб – ровненько, к небу. Оголенные ветви деревьев прикрылись пушистым красивым инеем. Холодная погода не стала препятствием для друзей, пожелавших прийти к военкомату в час отправки. Те, кто пришел, старались поднять настроение, много шутили, делали вид, что все отлично, пытались всячески поддержать призывника.

Мама в этой компании оказалась оттесненной в сторонку. Она, конечно, тоже пробовала улыбаться, не подавать вида, старалась выглядеть бодрой. Лишь время от времени ловил на себе Сережа ее грустный взгляд и понимал, как ей сейчас нелегко – подряд четвертый солдат в семье. Только чуть-чуть побыли в полном составе, и вот снова расставание.