Константин Крюгер - Осенняя ностальгия. Рассказки

К окончанию академии его отношения с отцом нормализовались, и Палыч даже помог с «эксклюзивным» столичным распределением. «Нильсона» определили экскурсоводом в павильон «Земледелие» на ВДНХ, куда я регулярно приезжал на провед. После перерыва на обед, состоящего из портвейна с чебуреками, мы возвращались на его рабочее место, и я катал похвальные отклики в книгу отзывов, причем, при превышении нормы употребленных напитков – на английском языке от группы иностранных туристов.

Жизнь надолго развела нас. Митька с подачи отца уехал в длительную загранкомандировку, там женился, родилась дочь. По возвращении – семейные хлопоты, новое трудоустройство, другие интересы. Моя жизнь шла ни шатко, ни валко, без особых катаклизмов. Первый брак, рождение дочери, служба в закрытом НИИ, затем развод, работа на ЗиЛе, второй брак, «времена большого перелома», смена строя, организация и развитие полиэтиленового производства на заводе им. Орджоникидзе, появление на свет второй дочери.

Весной 2004-го, разбирая старый письменный стол при переезде на новые квартиры, я нашел выпавшую из ящика и валявшуюся на дне тумбочки записную книжку давних лет, исписанную от корки до корки телефонными номерами, которые я когда то знал назубок. Позвонив наудачу, я расчувствовался до слез, услышав ни на йоту не изменившийся голос «Нильсона». Он оторопел от неожиданности, и мы сразу договорились встретиться: «И так много времени потеряли!». Как выяснилось, по городскому номеру я застал его чудом – большую часть года Митька проводил на любимой «фазенде». И хотя он давно устранился от полученной специальности «ученый агроном – почвовед», привитая в Тимирязевке тяга к «сельской местности» осталась.

Но увидеться быстро не удалось – мне предстояла затяжная командировка в Юго-Восточную Азию. Успешно заказав оборудование, по возвращении я сразу окунулся в накопившиеся дела и проблемы. Чтобы их разгрести, потребовалось определенное время, и только к середине июня мне удалось вырваться к «Нильсону» в ближнее Подмосковье.

Наконец, спустя двадцать с лишним лет мы встретились. Внешне Митька заметно изменился: появились глубокие залысины, но по-прежнему длинные волосы он собирал на затылке в хвост. Юношескую поджарость сменило объемистое телосложение. Зато во всем остальном, в сразу узнаваемой прямолинейности общения, в сохранившейся легкости на подъем и даже мимикой и жестикуляцией остался прежним.

И снова отмечали новоселье – «Нильсон» завершил строительство загородного дома своей мечты. Примечательное строение напоминало неоднократно виденный в американских вестернах салун. Вытянутое одноэтажное здание с трёх сторон окружала веранда, огороженная дощатым насестом. Распахивающиеся дверцы выходили на выложенную плиткой дорожку, ведущую к расположенному посреди облагороженного участка искусственному прудику. Центральная треть дома представляла собой тщательно отделанную полноценную русскую баньку, выход из которой приходился точно на вращающие дверцы. Слева от неё находилась объединенная со столовой просторная кухня с отдельным входом, а справа – обособленные жилые апартаменты.

Компанию Митьке составлял совершенно жуткого вида крупный стаффордширский терьер Брюс, тяготеющий к хозяину габаритами в силу «легкой» перекормленности, что не мешало ему совершенно бесшумно и стремительно передвигаться по участку. Воспользовавшись объявленной «дачной амнистией», Митька прирезал к имеющимся пятнадцати соткам еще столько же от примыкающего к владениям дремучего леса. Но еще не успел обнести «новые территории» забором, а только вкопал межевые столбы. Наличие грозного сторожа позволяло не беспокоиться о визитах непрошеных гостей – пёсик наводил ужас на весь поселок.

Хотя я приехал с «богатыми дарами», после первых объятий, приветственных тостов и дружеского обсуждения было принято решение проехаться до ближайшего магазина в соседней деревне, чтобы потом уже не прерываться по пустякам. Митька резво влез в джип «Исузу Трупер», на соседнее с водителем место молниеносно вспрыгнул Брюс, меня оставили на хозяйстве.

Практически сразу после их отъезда на участок пожаловала целая делегация из восьми гастарбайтеров из Средней Азии, которым хозяин требовался «до зарезу». Привычно опершись о перила веранды, они застыли в терпеливом ожидании, негромко переговариваясь на своем наречии. Появление Митьки, а скорее собачки, резко изменило диспозицию, и я, наконец, понял, для чего нужна загородка веранды. Все пришельцы разом вскочили на насест и замерли, боясь пошевелиться. С годами Митькина «деликатность речи» не сильно изменилась: «Чего надо? Никто не приглашал!». Старший, с опаской оглядываясь на пса и не покидая «высокого положения», заискивающе доложил «Нильсону», что поставленную задачу выполнили и, поэтому, хотят получить причитающуюся оплату. «Ладно! Идите к себе! Потом приду, гляну и рассчитаюсь!».