Вадим Панджариди - Диалоги о любви. Мужчины и женщины

– Ну почему же?..

– Давай выпьем за знакомство, а то как-то не по-людски.

Она накинула на себя халат и прошла на кухню. Следом за ней – и Илья. Татьяна достала из холодильника водку, разлила по граненым, видимо, доставшимся от бабушки, древним стопкам, нарезала соленые огурцы.

– За нас.

Когда Илья был уже в дверях, надевая ботинки, тихо спросила:

– Мы еще будем встречаться?

Илья кивнул:

– Если захочешь.

– Вот мои телефоны: рабочий и домашний. Звони, – она протянула ему листок, вырванный из школьной тетрадки. – Жене только не показывай, а лучше выучи и съешь.

И когда Илья уже совсем собирался уйти, спросила:

– Говоришь, жена у тебя в командировке? Может, после свадьбы зайдешь, когда у вас там все закончится? Если не очень пьяным будешь.

– Хорошо, – улыбнулся Илья, – зайду.

Кстати, Татьяна также подрабатывала. И знаете, кем? Не кочегаром и не плотником, и не монтажником, а высотником, то есть промышленным альпинистом. Болтаясь на высоте, иногда даже вверх ногами, заделывала швы между бетонными плитами в девятиэтажных домах серых и однообразных закаменских новостроек. Дело это не женское на первый взгляд, но ей нравилось. И оплачивалось оно неплохо. А насчет адреналина и говорить не приходится.

Когда Илья снова пришел в ресторан, свадьба была в самом разгаре. Точнее, в пьяном угаре. Пресытившись дармовыми едой и бухлом, гости вместе с молодыми активно участвовали в дурацких конкурсах на все случаи жизни. Тамада старалась на славу, предлагая, например, мужикам в боксерских перчатках развернуть фантики шоколадных конфет по олимпийскому принципу: кто быстрее, или попасть в бутылочное горлышко карандашом, привязанным за нитку к поясу, или женщине раздавить округлой задницей такой же округлый воздушный шар, лежащий на коленях у какого-нибудь мужика.

Было по-свадебному весело. Все гости, до пьяного опупения похожие друг на друга, ржали, хлопали в ладоши и громко подбадривали конкурсантов возгласами: «Давай, Вася, не подведи! На тебя вся страна смотрит!» Ведь доподлинно известно, что после первого «горько!» все лица одинаковы. А уж после второго или третьего – тем более.

– Ну ты даешь, – двусмысленно сказал Серый, посмотрев на часы, когда вернувшийся Илья, воровато оглядываясь, втихаря уселся на свое место за праздничным столом. – Ну как там, все в порядке? Не оплошал?

– Отвисни, – по-доброму огрызнулся Илья.

– Не уронил честь мундира? – ехидно не унимался Сергей.

– Наливай, – ответил наш герой.

И когда тот наполнил рюмки, Илья Новиков торжественно произнес:

– За молодых, совет им да любовь. Две судьбы, два кольца, чтоб вовек не расставалися сердца! Го-о-орько!

– Хорошо сказал, душевно, а главное – оригинально.

– А чего, это самое, невеста какая-то веселая.

– И что?

– Плакать ей положено, реветь, выть и стенать.

– Тебя не спросила.

К Татьяне Илья не пошел. И не потому, что не хотел или был слишком бухой, а потому что всех гостей по окончании застолья загрузили в уже упомянутые нами «икарусы» и увезли то ли в Ординский, то ли в Осинский район, в какое-то село, в колхоз-миллионер, так сказать, на продолжение банкета. Во всяком случае, ни Плейбой, ни Серый так и не смогли потом вспомнить, куда их увезли. Но отказаться было невозможно, иначе – обида на всю жизнь. В деревне свои законы, патриархальные, как при домострое.

Там уже все было готово: стол, стоящий посреди двора, как пишут буржуазные писаки, ломился от яств. Несмотря на поздний час, народа в председательском дворе собралось немерено: казалось, вся деревня во главе с правлением колхоза «Красный пахарь» приперлась поздравить своего дорогого начальника, его по-деревенски толстожопую супружницу Глафиру Варфоломеевну, их дочурку и всю их родню с таким грандиозным событием, которое случается всего несколько раз в жизни. И даже запустили в небо фейерверк как символ счастливой семейной жизни.

Потом затопили баню. Точнее, она была уже протоплена. Первыми в баню отправились жених и невеста, ставшие к тому времени полноценными мужем и женой. А потом уже парились те, кто в состоянии был еще хоть что-то соображать.

Спали наши друзья, как и положено, на сеновале. Быть в деревне и не побывать на сеновале – это то же самое, как съездить в Париж и не увидеть Эйфелевой башни. Илья и Сергей были настолько усталыми, что их не смогли привести в чувство даже румяные колхозные доярки и образованные агрономши, готовые грациозно встать раком при первом позыве.