Вадим Панджариди - Диалоги о любви. Мужчины и женщины

За П-образным столом с одной стороны восседали гости жениха, с другой, напротив – невесты. Поскольку сам Ярик был родом из какой-то деревни, да и невесту его коренной горожанкой никак назвать было нельзя, в кабаке в большинстве своем собралась вся деревенская рать из дедов, бабок, теток, дядьев, зятьев, кумовьев, сватов, шуринов, деверей, золовок, двоюродных и прочих братьев и сестер. Наши конструкторы на фоне этой многочисленной родни смотрелись как-то обособленно.

Столы, как это ни странно, ломились от дефицитной ресторанной закуски, которую достать было сложнее, чем взять Берлин в сорок пятом, и от нехитрой деревенской снеди во множестве: сала, солений, грибов, пирогов. И, само собой, самогонки.

Стоит сказать, что на дворе стояла горбачевская перестройка с ее «полусухим» законом, когда пить было не то чтобы нельзя, а строго не рекомендовано, особенно в общественных местах. Но руководство «Уралочки» закрыло на это глаза. За определенную плату, естественно. Кроме того, зал для свадьбы был снят полностью, поэтому проникновение посторонних лиц было ограничено. Но на всякий случай самогонка и водка были разлиты по чайникам, самоварам и в бутылки из-под ситро и крем-соды. А для отвода глаз на столах стояли бутылки с портвейном «777» (в народе – «Три топора») для мужиков и болгарское сухое вино «Рислинг» – для дам. И несколько бутылок шампанского, так сказать, для политесу. Дело в том, что деревенские жители, хоть тогда, хоть сейчас, к шампанскому относятся как к заморской кислятине, от которой ни в голове, ни в жопе. То ли дело самогон: и дешево, и сердито! Махом укладывает.

Ансамбль на сцене играл обычную кабацкую муть, характерную для того времени: хиты из репертуара Пугачёвой, Антонова, Розенбаума. Это для молодежи. А для сермяжных гостей постарше был приглашен полупьяный гармонист из сельского клуба, залихватски распевавший паскудные до неприличия частушки.

– Илюха, покурим бывало, разинув хлебало, – предложил Серега Батуев, когда солидно захмелевшие гости, в очередной раз смачно крякнув после еще раз выпитой стопки, несколько раз проорали на весь зал: «Горько!»

– Идем, – согласился Илья Новиков.

Швейцар в адмиральской фуражке, по виду отставной военный, открыл перед друзьями входную дверь, на ручке которой висела упреждающая табличка с «многообещающей» надписью: «Извините, у нас обслуживание».

– У церкви стояла карета, там пышная свадьба была. Все гости нарядно одеты, невеста всех краше была, – пропел Илья строки из старинного романса, когда они вышли на улицу, и добавил: – А вместо кареты – желтый «Икарус».

Действительно, у ресторана стояла пара венгерских автобусов с надписями «Заказной» на лобовых стеклах и «Кто куда, а мы на свадьбу!» – на боковых, ожидавших пьяных гостей, чтобы потом развезти всех по своим селам, деревням и хуторам.

– Я ехала домо-ой, двурогая луна-а светила в о-окна скуч-ного ваго-она, – подхватил Сергей, дав «петуха», неверно взяв «ре» второй октавы.

– Это из другой оперы, – осадил друга Илья.

– Да? Может быть. Кстати, они венчаться-то будут?

– Не знаю. Может, будут, может, нет. Сибиряк говорил, что у них в деревне есть работающая церковь.

– А женишок-то наш хорошо устроился, – спустя некоторое время сказал Сергей.

– В каком смысле? – не понял Илья.

– Тесть-то у него – председатель колхоза, чуть ли не Герой Соцтруда.

– И что? – спросил Илья.

– А жрачка, а выпивон? Всё на его деньги. Иди купи чего-нибудь сейчас в магазине. Ни выпить, ни пожрать. Развитой социализм. Третья и последняя стадия.

Действительно, горбачевская перестройка ничего, кроме оголтелой свободы, советскому народу не принесла. Если во времена Брежнева еще можно было где-то и как-то разжиться колбасой или сосисками, то в конце 80-х вся страна пересела на талоны абсолютно на всё: на мясо и «заменяющие его продукты», на масло, молоко, мыло, сахар, сигареты, стиральный порошок, зубную пасту и даже на спички. Мы уж не говорим про алкоголь, когда магазины превратились в неприступные крепости, и, чтобы купить, скажем, водку по две бутылки на рыло, приходилось выстаивать многокилометровые очереди по несколько часов кряду. Конечно, все это можно было достать по блату, купить на рынке, в кооперативных лавках и коммерческих магазинах, а водку – у таксистов, наконец, но уже по цене в несколько раз выше государственной.

Короче, не жизнь, а сплошная перестройка.

– Да, – согласился Илья и неожиданно сказал: – Сейчас бы цыган сюда для полноты картины. Э-эх!