Сабит Алиев - Мой дом Шуша

– Между тем, – рассказывала мать, – танец закончился и я решила пойти в сад, прогуляться и немного отдохнуть от шума. Грусть камнем сдавливала душу мою, мне нужна была тишина. И тут я услышала голос и отшатнулась назад, увидев в темноте светлое, как луна, лицо твоего отца. Меня охватил страх, и я потеряла сознание. Азиз ( так звали моего отца – прим. авт.) молча схватил меня и вскочил на коня, все это произошло в считанные секунды. Очнулась в незнакомом доме. Приоткрыв глаза, увидела перед собой лицо Хырда Нене, она меня накормила и сказала, что отныне это и мой дом. Так началась моя новая и счастливая жизнь.

Долгое время отец мамы, дедушка Дадаш Киши, и некоторые родственники не признавали ни ее, ни ее законного мужа, ни даже меня.

А бабушка Ханум Нене, мать моей мамы, худая женщина, похожая на ветку, с морщинистыми руками, была добрая: очень редко, но все-таки приходила к нам и приносила гостинцы. Со слезами на глазах говорила, что Дадаш Киши не разрешает ей ходить к нам в гости. Чтобы прийти в гости к дочке на Навруз байрам, ей приходилось начинать разговор об этом после нового года, почти за три месяца. Мама молча слушала ее, затем говорила: «Ничего страшного, мне достаточно, что вы живы и здоровы. После того как Ханум Нене уходила, отец выкидывал все принесенное ею в мусор.

– Нам подачки не нужны, – говорил отец тихим голосом, а мать плакала.

Часто дедушка Дадаш Киши заявлял мне: «Твой отец негодяй и подлец».

Я обижался и верить этому не хотел. В глубине детской души я твердо знал, что мой отец добрый и самый лучший. Позже я и правда убедился, что простые люди любили и ценили отца. Отец никому не отказывал, если его просили о помощи.

После замужества мать устроилась на работу в единственную городскую библиотеку и была довольна своей жизнью.

Как и все матери, она любила с гордостью рассказывать о сыне, то есть обо мне. Отец, по ее словам, отмечал мое рождение три дня. Не умолкал ни дудук, ни кеманча, гуляли всей улицей. Запах мяса и свежеиспеченного хлеба из тандыра, тонкий карабахский лаваш, приготовленный на садже, дразнил гостей города. Хырда Нене, выйдя на улицу, угощала всех прохожих. А отец громко повторял:

– Сын родился, сын родился! Мой сын Аслан, мой могучий лев!

Меня назвали в честь дедушки, погибшего в Великой Отечественной войне под Харьковом.

Я как единственный сын рос в любви и достатке, по тем временам. Мать говорила, что соседи меня любили. Я был добрым ребенком: это проявлялось в походке, в полуоткрытых больших губах, готовых к улыбке.

– Ты излучал доброту и всегда с радостью выполнял любую просьбу.

Вспоминая, мать рассказывала, что первые слова я начал говорить в полтора года, окончательно заговорил к двум. А писать и читать научился в четыре года.

– Аслан помнил все: названия наших улиц, даты, историю города Шуша. А когда научился читать, знал наизусть все прочитанные книги. Он усваивал гору информации и никогда не пресыщался. Каждый день ему необходима была порция знаний», – говорила мать.

Мать была права: я схватывал все, что попадалось на глаза, вернее, то, что она приносила мне с работы.

Я садился в кресло-качалку во дворе, ближе к саду, и уносился в другой мир. А когда от чтения уставали глаза, смотрел на бабушкины тюльпаны или прогуливался среди деревьев. Жюль Верн – великий классик приключенческой литературы. «Остров сокровищ» Роберта Стивенсона, «Робинзон Крузо» Даниэля Дефо. Необыкновенная и удивительная жизнь Робинзона: моряк прожил двадцать восемь лет на необитаемом острове, куда его выбросило кораблекрушение…

У меня были друзья – два брата, Камран и Иман. Первый – мой ровесник, а Иман на три года младше меня. У Имана была привычка, которая до сих пор вызывает во мне улыбку. Она заключалась в необычном способе есть кукурузу. Поднеся початок ко рту, он разом погружал в него зубы и нос, и за кукурузой виднелись только два черных моргающих глаза. Это заставляло меня смеяться. С тех пор все кукурузы мира связаны с этим маленьким мальчиком. А с Камраном мы могли часами играть в морской бой, потом читали стихи, играли в шахматы.

Как-то я прочел в книге, названия которой не помню: если хотите, чтобы исполнилась мечта, возьмите пустую бутылку, предварительно написав на бумаге желание, и, свернув бумагу в трубочку, погрузите ее внутрь. Потом вы должны поместить туда триста шестьдесят пять муравьев и зарыть бутылку в землю. Мы немедленно загорелись этой идеей. Муравьи были повсюду. Но мы не знали, как загнать в бутылку нужное количество живых муравьев! Мы не могли их схватить и удержать, они мгновенно ускользали. А к тому же, как подсчитать их?