Валерий Сигитов - Хроники линейной бригады

– Михалыч, во всех человечках жива часть обезьяны. Никто в мире не свободен от генов предков. Ничего страшного! После тренировок наши игроки целую авоську кубков завоюют.

– От кубка Большого Бодуна до кубка Едрени Фени? Бред, год назад такие же песни пели. Сходите в зоопарк, коллега, там покруче ребят увидите, разве что в клетках сидят… Может, для кого и обезьяна – предок, но не для меня. Если людям нравится думать, что они произошли от инфузории, это их выбор. Никогда не верил в Дарвина. Я не родственник тем, кто бегал с каменным топором.

– Не все произошли от обезьяны, некоторые люди так и не смогли это сделать. Кем вы были, когда мы уже умели огонь добывать трением! А путь от человека до обезьяны всего лишь выпитая бутылка водки, – иронизирует Боярин, – Олеее! Шестая – в пердеее!

Михалыч саркастически кривит губы:

– Ты Боярин, кажется, яйца себе прищемил… или хозяйство мужское рекламируешь…

Боярин хохочет: – Яйца у меня не очень большие, Мыхалыч… Однако в депресняк не впадаю, в природе не яйца красят человека, а человек – яйца. Тут дилемма, что важнее, их размер или качество.

Команды неторопливо потянулись на подстанцию. Девчонки обступают Жеку, просят что-нибудь спеть психоделическое. Ляля приносит ему гитару. Все рассаживаются на скамейках у клумбы. Женя трогает струны:

Ветер в жёлтых рощах

Бродит тихой сапой,

Дни свои полощет

Осень мокрой лапой.

А потом меняет

Рыжая колдунья

На надежды мая,

На долги июня.

Да меняться жалко,

Всё чего имею:

Чешуя русалки,

Прядь волос от феи…

Игры – догонялки Видно зря затеял,

Уплыла русалка,

Улетела фея…

Ляля шепотом обращается ко мне:

– Скажите, доктор, а вам всегда удается падать без вреда здоровью?

– К сожалению, Ляля, нет. Сегодня чуть не вывихнул руку…

– До свадьбы заживет…

Холодно и колко

Под гусиным лётом

По душе иголкой

Словно водит кто-то.

Под рубцами снова

Раны разбередил,

Разве мало крови

В листьев красной меди!?

Спутали туманы

Ноги рваной сетью,

Время окаянное

В золоте отметин.

А ему за это

Серебром плачу я,

Горькой сигаретой

Хворь свою врачуя.

Ляля трогает мое плечо:

– Вы почему меня к себе в бригаду не взяли? Все с Жекой ездите…

– Я бы не отказался вместе поработать!

От печали сладкой

Муторно балбесу,

Плох для лихорадки

Гардероб у леса.

Ветер в жёлтых рощах

Бродит тихой сапой,

Дни мои полощет

Осень мокрой лапой.

Ляля чмокнула Женьку в щеку:

– Эта песня – ключик к душе, открывающий воспоминания о былом, в котором было светло. Без слёз слушать нельзя… Спасибо! Пиши, Женечка, песни еще! Ты – супер!

На скамеечку присел наш сторож Сидорук, зануда и критикан. Сев рядом с Женькой, бросил на него косой взгляд:

– Привет лабух! Под караоке прёсся? На караоке слушатели к тебе повернулись бы только, чтоб обматерить за репертуарный непотреб. Если не секрет, где продаёшь музыкальный талант? Чем сёдня дышит родной кабак?

– Я не лабух, охрана, хотя отношение к звукоизвлечению имею. Репертуар ресторанный примерно одинаковый у всех. Шансон, русские народные, англоязычная тема. Сами сочиняем, если конечно вдохновение посещает. На жалование медика не разгуляешься, потому пою на всяких вечеринках со своей командой в свободное от работы время… Микрофон с собой ношу, ибо «лопата» не такая лёгкая и народ на встречах тоже хочет попеть.

– Слышал, лабухи, перепевающие чужие песни, совсем неуважаемые. Нормальный мужик не будет серьезно относится к музфону ресторанному! Не тот накал ума. Дошла музыка до ручки… Можно и отгрести при случае, если клиент деньги заплатил и музыкант пьян в дупель……моя профессия охранника более уважаемая!

– Лично для себя ничего плохого не вижу, когда пою в ресторане. Денег ни у кого не вымогаю. Если хотят, сами дают. Так ещё и уговорить надо, чтобы я спел. Пою чаще для того, чтобы в форме себя поддерживать. Если демонстрируют высокомерное отношение, то разворачиваюсь и ухожу!

– Обвинения можно предъявить любой профессии от бухгалтера до офицера! Потому как везде есть начальство и клиенты. Не любой в ресторане лабухом работать сможет! Чтобы им работать, надо ноты знать и песни учить! – осаживает сторожа Ляля. – Однажды Шаляпина пригласили на банкет, но с условием, что он там петь будет! Тот попросил, чтобы его посадили за стол с артистами, отказавшись сесть с гостями! Это к вопросу об уважении. Большинство лабухов – настоящие музыканты. Одному – не хватило везения… иной – сам не захотел.