Иван Громов - Апофеоз

«Батюшка говорит, что и после конца Россия будет стоять на месте, обеспечивая граждан первоклассным сервисом».

–Щёлк-

«Президент не намерен отдавать Америке пальму первенства, он заявил, что в инфернальном пламени Россия сгорит первее».

–Щёлк-

«А у нас распродажа индульгенций (чего?!) – купите одну и попадите прямиком в Рай!».

–Щёлк-

Я прекратил промывать себе мозги. Все относились к концу слишком халатно. Всем казалось, что земля сгорит, оставив все проблемы позади. Люди начнут новую жизнь, кто внизу, кто наверху. Главное, что произойдут перемены. Люди жаждали их, надеясь на то, что Верховный разом разрешит все людские противоречия.

Я был другого мнения. Есть какая-то во всём этом закавыка. Не думаю, что Бог так просто всё сотрёт, отправив всех в бессрочный отпуск.

Это слишком просто и поверхностно. Всё пойдёт не по плану. Каждый из нас ещё убедится в этом. Ну а пока остаётся только спать.

***

Утром я проснулся от страшных громоподобных звуков. Выглянув в окно, я увидел красное марево на горизонте.

Людей на улице не было, только парочка алкашей. Даже собаки и кошки перестали гонять мусор, забившись в различные углубления.

– Апокалипсис сегодня? – со страхом произнёс я, сжимая в потной ладошке крест. – Спасибо, я готов.

Оранжевый шар вдали всё нарастал, изменяясь в очертаниях. Минут через пять он стал похож на гигантское солнце, которое поравнялось с землёй.

БАМ

Вспышка жёлтого цвета, страшный гул, ударная волна.

Меня повалило на пол. В уши забился ужасный звук. Всё тело трясло так сильно, что я потерял ориентацию во времени и пространстве. Долгое время мир существовал вверх ногами, потом кто-то его начал прокручивать, взывая к моим рвотным позывам.

Потом этот кто-то убрал контраст, добавил зерно, включил режим сепии. Расколол картинку реальности на тысячу кусочков, превратив их в низкополигональные файлы JPG.

Глаза словно мылом намазали. В глотку словно кипятка налили. Проще говоря – башню снесло конкретно.

А потом всё прошло. Раз и тишина. Будто и не было ничего.

Я сел в позу лотоса, собрался с мыслями и произнёс вслух – вот и настал конец.

Оставалось выглянуть в окно и оценить масштаб катастрофы. Конец свершился – это факт. Но вот его последствия всё ещё были неизвестны. Я был в блаженном неведении и это меня даже обрадовало. Вдруг ТАМ совсем беда? Вдруг теперь земля – филиал Ада?

Я закрыл глаза и наощупь завесил шторы на окнах. Еда и вода у меня есть, даже книги на полках стояли ровным рядом.

Неделю я точно протяну, наслаждаясь тишиной и своим обществом. Если черти загребут, то так и быть. Если нет, то здесь от них и скроюсь. Решено.

***

Неделю я ни о чём не думал. Ел гречку, ел рис, консервы уплетал за обе щёки. Читал книги, приседал, отжимался. Одним словом – жил. Но наскучило мне это. Вдруг за окном всё самое интересное. А?

Конец уже неделю как произошёл.

Усилием воли я отдёрнул занавеску, потом всмотрелся в окружающий пейзаж. Меня чуть удар не хватил.

ВОТ ЖЕ

В спешке оделся и вышел на улицу, периодически чертыхаясь.

Нет, всё было взаправду. Мать моя женщина…

Конец произошёл и всё осталось на своих местах. Наш мир превратился в фотографию, лишённую будущего.

Так всё и останется: работа, дом, сон. Повторять этот ритуал до посинения.

Конец всего не был концом мира. Он был концом развития. Деградацией, стагнацией, заморозкой.

Мы обречены топтаться на одном месте.

Обречены жить в обществе потребления.

Каждодневно сталкиваясь с капитализмом, нищетой и обманом.

И так будет всегда.

Это случилось у супермаркета. Неприметная серая коробка, притягивающая к себе дворняг и всех любителей сэкономить. В том числе она притягивала и меня. На то были свои причины. Я подошёл к пожелтевшей лавочке, сел на неё и начал ждать. Не так уж долго, может тридцать минут прошло, а может час.

– Внучок, извини бабушку – сгорбленная старушка улыбалась мне морщинистым лицом. – Не поможешь мне донести сумку?

Тут недалеко, вон до того дома – её рука указала в сторону рябящей пятиэтажки. Мне было известно это место: плохое освещение, груды мусора, решётки на окнах первых этажей. – Хм – только и сказал я ей в ответ.

Несколько минут мы шли молча, смотря себе под ноги. Даже в центре города дорога треснула, обнажая зубы постарелой земли. Они были желты и червивы. От ржавого ковша помойки сильно смердило. Тощий пёс тащил чёрный мусорный пакет в зубах, озирался по сторонам и неуклюже рычал. –Грр-