Александр Бессонов - Ит, слип, рэйв, репит…

«Когда жить невыносимо, а надежды нет», – фраза звучала банально и даже пошло, но он не мог остановиться, прокручивал её в голове бесконечное количество раз.

Неряшливый мужчина за сорок в толстовке с надписью «Rave me» заказал виски, достал из кармана три блистера круглых белых таблеток и принялся глотать их по две, по три, иногда вместе с кусочками фольги. В баре зазвучала Smack my bitch up. Мужчина крикнул:

– Эй, диджей, навали басов!

Никто не оглянулся.

Он вышел в центр бара и медленно начал двигаться, всё увеличивая темп и амплитуду движений. Это был последний танец.

Три года назад.

Почкин работал модным диджеем на одной прогрессивной радиостанции. Его эфиры проходили с 4 часов ночи до 8 часов утра. Модному диджею было 43 года. Ещё чуть-чуть, и утренние эфиры – его. В трудовой книжке было написано: «Диск-жокей пятой степени». Никто не помнил, что означают эти слова, кроме кадровика Лилии. А если учесть, что она любила белое вино настолько, что выпивала даже на работе, получалось, что не помнит никто.

В 2.45 зазвонил будильник. Почкин сел на край кровати. Спать хотелось невероятно. А может… Нет, пора вставать, таксистом работать больше не вариант (был уже такой опыт). Почкин представил, что в комнату зашёл его кумир Фэт Бой Слим, поклонился и сказал:

– Почкин, я приготовил вам ванну, вот полотенчико. А дальше извольте сами, мне пора на Ибицу.

И, насвистывая Push the tempo, ушёл в стену.

Почкин взял полотенце и отправился в ванную. Его бил озноб. Надо бы выпить нурофена.

В студии радиостанции было прохладно, и Почкин совсем замёрз, однако надел наушники и с привычным энтузиазмом пропел в микрофон:

– Доброй ночи, с вами я, диджей Почкин! Для всех, кто не спит, сейчас выступит великий гуру Армин Ван Бюрен!

В голове у Почкина был туман: всё-таки надо было перед выходом принять лекарство. Он пошарил в ящиках стола. Так и есть, молодой диджей из другой смены оставил маленькие розовые таблетки, очень похожие на нурофен. Мысленно поблагодарив коллегу, Почкин проглотил пилюлю.

– В эфире самая прогрессивная радиостанция страны, с вами диджей Почкин. Мне всё ещё 43 года, у меня седые виски и пивной живот, я веду свадьбы, юбилеи и дискотеки в школах. Нам будет весело. Не спать!

Стало теплее, но мысли почему-то разбегались. Почкин явно говорил в микрофон не то, что полагалось. Что за таблетку оставил на прогрессивной радиостанции прогрессивный талантливый диджей?

– Не спим, твари! Я знаю, кто в этот час не спит: проститутки и авиадиспетчеры. Обе эти профессии очень важны, они помогают нам не свернуть на кривую дорожку. Мужья не уходят из семей, самолёты – с траектории полёта. Бодритесь! Вам ещё всю ночь работать, обслуживать китайцев. Они теперь богачи. Наделали кроссовок в подвалах и давай юани на рубли менять. Путаны, не давайте азиатам! Россия для русских!

Почкин уже не понимал, что говорит. Ему стало страшно. Он упал со стула и, врезаясь в мебель и дверные косяки, пополз в сторону туалета. Там вымыл лицо и зачем-то ноги, постирал носки и замочил в раковине рубашку. В студию Почкин вернулся голым по пояс.

– Привет всем в этот осенне-зимний вечер! Обама, прости за расизм, но Аляску хер вернём. Это наша твёрдая патриотическая позиция. Для всех, кто любит Родину, звучит песня Олега Газманова «Господа офицеры».

Почкин выпрямился по стойке «смирно» и начал подпевать. Неожиданно ему захотелось пересмотреть сериал «Друзья». Он нашёл в телефоне любимый третий сезон, выбрал серию наугад и закричал на всю студию: «Рейчел, ну почему ты такая тупая, Росс любит тебя. Останься с ним. Прошу. Умоляю!».

Почкин вставал на колени, крестился, раздевался до трусов и одевался снова, бегал по студии и шумно пил воду.

– Проснулись, суки? Это я, диджей Почкин. Лучшее, что со мной сегодня случится – это онанизм перед сном. Я же тусовый парень. Пока вы все учились, женились, устраивались на работы, я говорил: хер системе, да здравствует свобода, fuck off. Клубы, женщины, коктейли, музло. Когда на моей голове появилась первая залысина, девушки в клубах перестали мне давать, говоря, что я похож на папу. Сейчас мне даёт только уборщица из Узбекистана, и та из жалости. Зато я свободен. Но знаете что? В жопу такую свободу!

Начало светать. Постепенно Почкина отпускало. Он ещё раз умылся, оделся, спокойно закончил эфир и вышел из студии. На лестнице Почкин встретил Петра Александровича, своего одногруппника и директора радиостанции.