Эрика Фауст - Кофе

.

А потом что-то изменилось.

Он видел в ней что-то новое и чуждое. Словно, она освоилась более положенного и становилась дальше. У нее оказались новые знакомые, общие с ними воспоминания… Оказалось, что она не плакала в подушку в четырех стенах, пока он плавал с дельфинами и пытался найти подружку на ночь в своем законном отпуске. Оказалось, она жила полной жизнью, и, возможно, в ней даже был мужчина. Или мужчины.

Эта мысль была ему невыносима, и он не до конца определялся с ней в своей голове. Но само чувство, чувство – что она ускользает, или даже начинает ускользать, жгла его словно раскаленным железом.

На днях все стало совершенно невыносимым, когда она стала шептаться с приятелем о чем-то своем. О чем-то СВОЕМ.

Как вам это нравится? Эта девчонка, которая работает тут без году неделя, шептаться о том, что было известно ему и ей.

Он силился подслушать, пытался доказать себе, что ему все равно, а сам злился, как сам черт знает кто.

А потом настал выходной. Он убивал время как мог, желая только одного – снова оказаться около нее, но не находя ни единого повода или идеи, как это устроить.

И судьба устроила все за него.

.

Он вышел покурить и случайно столкнулся с ней около гостиницы.

И буквально взвыл от досады, увидев ее. Зрелище было то еще – роскошное яркое платье, ведьминские кудри, смеющиеся глаза, острые ключицы, полуголая спина, туфли на шпильке. Он не представлял, где она была в таком виде, но зато отлично представлял, как на нее ТАМ смотрели.

И это было выше его сил.

– Чем займешься? – выдавил он, ругая себя последними словами, и одновременно понимая, что времени "на раскачку" и "собраться с духом" у него сейчас просто нет.

– Посмотрю кино, – хитро сощурилась она.

– Нужна компания? – выпалил он, словно прыгая с вышки.

– Ну, заходи.

Он стоял у двери в ее номер и отчаянно думал.

Может, зря? Может, она уже нашла кого-то себе? Может, он опоздал?

От его короткого стука, до момента, когда дверь открылась, потянулись долгие бесконечные секунды.

Он вошел в комнату, и остановился, глядя, как она закрывает за ним дверь.

Без всей своей роскоши она была еще более хороша. И так близко.

На короткое мгновение он потерял контроль над собой и своей мучительной ревностью.

Она обернулась, чтобы выйти из коридора, он шагнул к ней и замер, в ужасе понимая, что отрезает себе путь к отступлению. Сейчас она врежет ему по лицу и придется уйти. Придется уйти!

Она уперлась лопатками в закрытую дверь.

– Что-то случилось? – тихо спросила она, глядя на него с опаской.

Он приблизился к ее лицу и поцеловал ее.

Мгновение тянулось вечность.

Ее губы такие теплые, такие мягкие, такие сладкие…

Какого черта он жил так долго, и не ощущал этого крышесносящего чувства – коснуться губ той, о которой так долго мечтал. Его рука скользнула по ее талии, он прижал ее к себе и почувствовал, что это нужно было сделать в самый первый день. Как много потерянного зря времени. Невыносимое ощущение.

Зачем были другие женщины

Были ли они вообще?

.

У нее перехватило дыхание. Он целовал ее так, словно не существовало вообще ничего. Все ее укрепления, все ее линии обороны, здравость, разумность, все то – что она выстраивала в своей голове, исчезало словно сметенное огромной волной цунами.

Они прекратили целоваться и целых бесконечных семь секунд стояли, совершенно оглушенные в пустом темном коридоре.

Сейчас он все испортит, – приготовилась она, – Скажет что-то глупое, или сделает.

Она стояла с закрытыми глазами, упираясь руками в его грудь, создавая между ними пространство, которое позволяло ей прийти в себя, сбросить с себя это наваждение.

.

Она упиралась в него своими тонкими руками, словно пыталась оттолкнуть, но места было недостаточно для маневра. Он все еще обнимал ее, прижимая к себе. Её глаза были закрыты.

Сейчас она скажет ему уходить.

Он с грустью подумал, что даже если так, то оно того стоило.

– Оно того стоило, – прошептал он, легко поцеловал ее в кончик носа, и отпустил.

Она открыла глаза.

В ее глазах полыхал огонь.

Она в мгновение обвила его руками и коснулась губами его шеи.

Он почувствовал, как в жилах вскипает кровь. Никогда… Никогда раньше он не превращался так мгновенно в сумасшедшего человека, не способного контролировать ничего. Стены, край кровати, покрывало, лишняя одежда, время… Время свернулось в тугой ком. Он не чувствовал своего тела, не чувствовал ничего.