Нина Заря-Абрамович - Дневник Магдалины, найденный дворником Мишей. Роман в рассказах

Конечно, выкинуть на мусорку эту ореховую Леру я порывалась. И там подпалить ее..! И даже хотела уже молоточком для отбивания мяса разнести ее стеклянную физиономию. Меня ж иногда заносит!

Но орех! Ценная порода! Рука не поднялась.

Синей пастой я жирно зачеркнула имя «Лера». И написала… свое имя. Магдалина. Да. У меня такое. Редкое имя. Папа у меня из тех западных краев, где Магдалин, как собак недорезанных. Где славная река Тисса. И гоноровые панночки. Но, легче мне не стало.

Моя соседка, розовая Люська, притащила темно-розовый фломастер и, щедро замазав предыдущие надписи, вывела – «Люся». У Люськи особый, жизнерадостный цинизм!

Опять не полегчало!

– Надо изменить сервант до неузнаваемости, кардинально! – дала совет психолог Наталья Сергеевна, сидящая на городском телефоне доверия.

Тогда мы перекрасили «Люсю» в розовый цвет. Соскоблили приклеенную этикетку с прежними женскими именами. Присобачили новую.

А на ней нацарапали: «Жора Правосек».

Это Люськин новый ухажер, человек мирный и покладистый. Почти пушистый. Зайчика то своего Люська снова отправила. На Камчатку. А так бы нацарапали Зайчик! Знаете, чесслово, стало немного легче.

Уж лучше в доме пусть поселится розовый мужик «Жора Правосек», чем стервозная бл… Лера, не к ночи будет сказано!

А с «Жориком» мы живем теперь дружно. И когда Люська забегает ко мне с ее любимым шоколадным «Бейлисом», то мы кокетливо чокаемся ликерными рюмками и с ореховым розовым «Жорой».

К жалобе по голубям у меня есть и фото. Раздобыть его было не просто. Техэтаж запирается на замок. И председатель Черняев настрого запретил пускать туда жильцов. Хотя техэтаж, крыша и весь дом-это наша совместная общая собственность. Мы, – объединение совладельцев многоквартирного дома, -ОСМД. Ключи от техэтажа хранятся у консьержек, вахтово десантирующих к нам из города Нежина Черниговской губернии.

Вчера дежурила тетя Валя. Но мы перехитрили ее. Светка, напустив на себя неподдельную тревогу, поведала тете Вале слезную, почти мыльную историю. О том, что ее небесно-голубого цвета косынку, подаренную ей московским женихом Гарри, сдуло ветром на крышу. А жених Гарри вот-вот приедет ночным поездом… Тетя Валя, которая сутками пялится в сериалы, поверила. И ключи выдала тут же. Втайне от председателя.

Мы пробрались на техэтаж и увидели тучи голубей, их гнезда и трупы. И разбитые стекла подслеповатых окошек, откуда и лезут к нам настырные птахи.

Все эти факты мы сфотографировали. И вернули ключи консьержке Вале, с головой уехавшей в сериалы. Врать, конечно, некрасиво…

Во дворе мы встретили дядю Мишу, дворника. Он нам такое рассказал! Оказывается, над дырой в крыше у нас стоит большое цинковое корыто. Для улавливания дождя. И когда корыто наполняется водой, дядя Миша его сливает, прямо с высоты 16 этажа. Зорко следя, что бы в этот момент никто под домом не шастал. А мы-то думали, что Черняев крышу залатал! После наших жалоб. Но, когда дядя Миша забывает о своем высоком назначении, корыто переполняется дождем, и дождь врывается в наши квартиры. И по стенам текут голубиные ручьи и реки.

Светка сама жалобы не пишет, но подписи ставит, хотя с большой неохотой. Она знает мстительный характер Черняева.

И наивно верит угрозам господина Шакальского. Выселить ее из ее собственной квартиры.

А вот я жалобы пишу. Это лучше, чем морды бить! Цивилизованнее хотя бы!

У меня жалоб и ответов на них, скопилась хренова туча! Целый шкаф. Ответы – в ста процентах одни фонари. То есть позорные отписки. На безалаберность председателя Черняева. На ледяные батареи. На текущую крышу. На голубей. А в ответ получаю фонари. «Факты в вашей жалобе не подтвердились».

Все копии жалоб и «фонарей» пронумерованы. Лежат на полочках в шкафу. Стройными высотками. В файлах.

Тут я хочу сказать еще пару слов. Об истории моего шкафа. Но звонит Люська.

О шкафе я расскажу через главу.

Звонит Люська и кричит, что пальчик на ноге свихнула. Мы вызвали такси до крыльца поликлиники и поковыляли на прием к травматологу. Ковыляла Люська, свихнувшая большой палец на ноге. Ну, а я ей пособничала. Подпрыгивать на препятствиях. На ее свихнувшемся пальце красовалась лангетка розового цвета.

Мы нарисовались перед кабинетом травматолога к часу дня. Очереди нет. Ждем, ждем врача… А прием уже закончился. И нам говорят, что в два часа будет другой врач. Мы не особо огорчились. Все равно первые!