Валентин Пампура - Миниатюры

Доктор.

– Вы хотите сказать, что она не совсем тёмная?

Он.

– Именно. Вы правы, не совсем.

Доктор.

– Если судить по его родителям, то она и не должна быть тёмной.

Он.

– Да, но она и не является белой.

Доктор внимательно осматривает подушку.

Доктор.

– Да действительно. Но знаете, при определённых обстоятельствах, это случается. Не волнуйтесь.

Она.

– Сволочь, подлец… – Бьёт табуретку об пол, пока она не разлетается на куски.

Нулевая сцена. Прозрение.

Он сидит на полу и гладит ножки табуретки.

Он.

– Гладкие и нежные как её кожа пропитанная чёрным кофе, умопомрачительного доктора. Страсть с двумя метрами в длину и почти метр в ширину. Замешенная, на мятых простынях. И доведённая до готовности, в натруженных порах сверкающих каплями мутного бесстыдного сока. Четверть с половиной лет хитрости, разбавленной сотнями литрами глупости, сваренной в килограмме серой субстанции, натруженной на вранье. Набор бессмысленных завитушек на голове и тонны косметики на изуродованном, медицинскими исследованиями предприимчивого доктора, теле. Всё это, было исторгнуто на меня, потоком, раздирающим душу на миллионы, изодранных лоскутов. Разлетевшихся в разные стороны как после взрыва бомбы невероятной мощности. И каждый из этих ошмётков, лежит там, куда его отбросила волна похабной страсти. Лежат они и стонут, на тысячи голосов. Как огромный хор безумно орущих котов, которых дергают за хвосты, пытаясь сыграть на их нервных системах, многоголосую фугу.

Он.

– К чему этот поток бессмысленных силлогизмов. Смотри на окружающую тебя действительность как смотрят на бездарный сериал запущенный для оскудения миллиона и без того скудных мозгов. Превращающихся в серую едва колышущуюся массу, забытого на столе желеобразного студня. Источающего запах прелого чеснока и разлагающейся лошади. Всё это только кажется изуродованной действительностью, не имеющей ни конца, ни начала. А на самом деле, это тонкое полотно, сотканное из желаний и страстей самого низкого пошиба. Пропитанное всеми пороками, какие только могут существовать на земле. Являющими основу существования на изнасилованной космогенезом планете. Так стоит ли сопротивляться и терзаться сомнениями, иссушающими, заключённый в грецкую скорлупу мозг, ответами, вопросы на которые, не существуют вовсе?

Он.

– К чёрту философию, пространных конструкций. Лего для умников выстраивающих теорию за теорией. Миллионы километров квадратных уравнений. Гипотез опровергающих одна другую. Напыщенных знаний спутанных клубками гремучих змей между собой. Жалящих, и отравляющих девственный мозг. Мозг, который мог бы стать частью природы. Её продолжением, вмещающем в себя всю вселенную. Нет же, они гадят в него с первых лет жизни, наполняя его умственными испражнениями, заменяя ему божественную чистоту, своими доводами, построенными на личных заблуждениях, возведёнными в ранг непререкаемой истины. И низвергающими его в поток все дозволенного, плотского паскудства. Всё!

– Что случилось с моим котиком, почему он сидит на полу?