Лидия Зимовская - ОДУВАНЧИК. Повесть о мальчике, родившемся через 2 года после смерти отца

Загорелая, красивая, счастливая, в конце лета Катя вернулась домой. В городе было пустынно, потому что почти никого из ее одноклассников не было. Провалившиеся в прошлом году, как и она, поступили учиться кто куда. Это ей рассказала одна из подружек, которую случайно встретила на улице. Да и та спешила: на днях надо уезжать к месту учебы, а вещи еще не собраны.

Катя затосковала. Это что же получается: все уехали, будут жить в большом городе, а она тут останется одна? Ей тоже так хотелось учиться на дневном отделении! Она всегда принимала решение быстро. Вот и сейчас, не раздумывая, уволилась с работы, запаковала чемодан и отправилась в университет. Ночь в поезде не остудила ее решимости. Катя сразу отправилась к декану факультета. Нет, просить перевести ее с заочного отделения на дневное она не стала, понимала, что это невозможно. Она попросила разрешения посещать лекции вместе с очниками. Декан подумал, что ничего такого он не нарушает, и разрешил странной студентке ходить на лекции, но сразу предупредил, что большего ей не обещает. Катя пока ни о чем другом и не просила, ведь первую победу она одержала. А вообще-то рассчитывала, что все экзамены сдаст на пятерки, и ее обязательно переведут на очное отделение.

Жить пришлось на частной квартире. Адрес дала комендант университета. Старый квартал тесно прижавшихся друг к другу домов был в центре города. Катя первый раз попала в такую квартиру. Коммуналка располагалась сразу на двух этажах. Внизу была кухня и две жилые комнаты. Крутая узкая деревянная лестница вела наверх. Над кухней располагалась большая ванная, совмещенная с туалетом. В одной из двух комнат наверху и предстояло жить Кате. Хозяйкой была высокая худая старуха, без улыбки ответившая на ее приветствие. Трудно представить, как на малюсенькой площади разместились кровать, шкаф, стол, холодильник и диванчик в углу, который предназначался жиличке. Видно, старуха была жадной до денег, раз решила терпеть у себя чужого человека, создавая себе неудобства в без того тесной комнате. Катя с первых минут ощутила себя здесь неловко, но выбирать не приходилось, ей просто негде было ночевать. Хозяйка объяснила правила, по которым предстояло жить, разрешила пользоваться холодильником, выделила полочку в шкафу для продуктов и даже посуду. Неприятным сюрпризом стало то, что хозяйка установила «плату за диванчик» выше, чем сдавали другое жилье. Она объяснила это тем, что университет в двух шагах и Кате не нужно тратиться на транспорт. Девушка не стала уточнять, что проездной билет стоит дешевле, чем сумма, положенная хозяйкой сверх обычной платы, и по городу ей все равно нужно ездить. Ну, что ж, придется меньше тратить на еду.

Сентябрь был теплым, и ночью форточку не закрывали. Каждое утро Катю будил стук колес первых трамваев, мчавшихся по главному проспекту еще не проснувшегося города. Ее удивляло, как хозяйка может спать под такой грохот. Но буквально через неделю и она перестала замечать шум большого города за окном. Пронзительные звонки трамваев только на секунду вырывали ее из сна.

Катя старалась как можно меньше времени задерживаться дома. Ее смущали молчаливые и, как казалось, недовольные многочисленные соседи. Она мышкой проскакивала в кухню, чтобы разогреть чайник, и невольно с облегчением вздыхала, если никого не встречала. Но все равно постоянно приходилось сталкиваться с жильцами коммуналки в местах общего пользования. Она говорила «здравствуйте» и быстренько удалялась на свой диванчик. Ощущение, что живет в маленьком чужом мирке, не покидало. Самое досадное, что приходя сюда, она как будто съеживалась, чтобы стать незаметной. И только выйдя из подъезда на улицу, она становилась самой собой – уверенной, целеустремленной.

Она шла к открытию в читальный зал, набирала гору учебников и занималась. Обедала в студенческой столовой. Лекции начинались после обеда. А потом до закрытия читального зала опять занималась. Хорошо, что центральный гастроном, где Катя покупала продукты, работал допоздна. Правда, в булочной к вечеру разбирали студенческие батоны, а другие были дороже. Витрины гастронома соблазняли покупателей обилием продуктов. Катя проходила мимо пирамид из банок сгущенного молока и рыбных консервов, аппетитно расположившихся под стеклом колбас и, тем более, мимо красочных коробок шоколадных конфет. Ее отделами были молочный, где она покупала немного масла, бутылку молока или кефира, и бакалея, предлагавшая рожки и крупы, сахар и дешевый чай. Иногда Катя позволяла себе заглянуть в кафетерий. Здесь продавали мороженое в вазочках. Можно было полакомиться сладкими шариками с тертым шоколадом или орехами, в крайнем случае, политыми апельсиновым сиропом. Но Катя отводила глаза от ценника на мороженое и заказывала молочный коктейль – недорогой и очень вкусный.