Марк Аксенов - Семейная хроника «Царя Гороха». Часть 1. Предки

Умереть – тоже надо уметь,

как бы жизнь ни ломала

упрямо и часто…

Ни одного из братьев деда я не помню. Хотя с кем-то из них я наверняка встречался. Ведь все они жили неподалеку от нас. Однако, встречи эти происходили в том возрасте, когда память моя еще не научилась надолго сохранять события и лица. Но вот с сёстрами деда, и в особенности с их потомками, я знаком несколько больше.

Старшую сестру Александру я видел всего лишь раз. Мне было лет десять, когда дед попросил своего знакомого отвезти нас на машине в город Покров, что на юге Владимирской области. Это была первая в моей жизни длительная поездка на автомобиле. Кажется, это была популярная тогда «Победа». Скорость, с которой мы мчались по шоссе, приводила меня в трепет. Стрелка на спидометре временами подбиралась аж к 80 километрам в час! И это первая причина того, что поездка запомнилась. Вторым памятным событием было посещение церковной службы. Оно было недолгим и вынужденным. Александра, смогла выйти к нам только после окончания литургии, которую она сама и проводила. В то время в Покрове не было священника. Но даже эти короткие мгновения, наполненные звуками молитвы, пения хора, запахами стеарина и ладана, отблесками нимбов святых и окладов икон, наполнили мою душу ощущением прикосновения к некоей неведомой доселе тайне, которая меня одновременно и манила и пугала.

Мы встретились после службы в каком-то помещении при храме, может быть в трапезной. Александру у нас в семье всегда звали монашкой, хотя в то время она ещё жила не в монастыре. Помню её грузную фигуру, одетую в чёрное на фоне зелёной стены. В тусклом свете лампы она сидела, положив руку на небольшой столик слева, и улыбалась мне.

– А ты крещёный? – спросила она.

Я даже не понял, о чём это она, и посмотрел на деда. Тот отрицательно покрутил головой.

– Как же так? Грех какой? Надо мальчика покрестить обязательно!

Дед быстро перевёл разговор на другую тему, которая, видимо, и была причиной нашей поездки. При прощании Александра осенила меня крестом и вновь повторила:

– Обязательно надо мальчика покрестить!

На обратном пути я всё спрашивал его, что значит «покрестить». И дед, как мог, описал мне этот обряд, разумеется, не объяснив его смысла, коего сам не особо понимал и не признавал.

Через несколько лет мы узнали, что Александра перешла жить в монастырь, приняв в монашестве имя – мать Евпраксия. Затем из этого монастыря она перешла в другой и, в конце концов следы её затерялись. Родственники предпринимали попытки её найти, рассылали письма во все инстанции, но всё оказалось напрасным. Судьба последних лет Александры так до сих пор и осталась тайной для нас.

Младшая сестра деда Татьяна отпечаталась в ранней памяти моего детства только потому, что один летний месяц в возрасте трёх или четырёх лет я провёл у неё в гостях в городке Покров, где она, также, как и сестра Александра, жила в своем частном домике вместе с сыном Славиком. Её дочь Мария в те времена уже уехала работать на Дальний Восток и поселилась в небольшом поселке на берегу Амура. А старший сын Владимир служил в армии.

Было жаркое лето. Славик, четырнадцатилетний пацан был для меня образцом для подражания. Обычный его наряд состоял из трёх предметов – чёрная вышитая узорами тюбетейка, широкие чёрные шаровары и кожаные сандалии на босую ногу. Из-за ослабшей резинки шаровары постоянно сползали и обнажали выпуклый пупок Славика. Меня же одевали в рубашонку, короткие штанишки на лямках и плюс обязательная панамка на голову. Такое обидное несходство с кумиром приводило меня в отчаяние. Когда меня спрашивали, почему я плачу, я рыдал – «Хочу, как Славик!», – показывая при этом вверх на предмет обожания. Бабушка специально сходила в магазин и купила мне тюбетейку. Однако я продолжал плакать. «Так что ты хочешь?» – недоумевала бабушка. «Хочу, как Славик, гулять с голой пупой!»

Дальнейшая жизнь Славика как-то тихо и незаметно протекала параллельно с жизнью нашей семьи, лишь изредка с ней соприкасаясь, в основном, во время похорон родственников. Он оказался ещё большим молчуном, чем мой дед. И их редкие встречи во время приездов Славы в Москву превращались в растянувшиеся минуты молчания. На вопросы деда, приходившегося ему дядькой, Славик отвечал односложно, немного смущаясь. Но молчание это, как мне казалось, роднило их больше, чем бойкая болтовня иных родичей. Однажды он приехал к нам со своей избранницей Татьяной, розовощекой русской красавицей, такой же немногословной, как и он сам. Вскоре они поженились, и у них родился сын Сергей. Имена Сергей и Татьяна стали традиционными в роду Красиных. Такова была фамилия мужа дедовой сестры Татьяны, Сергея. Родом Сергей Красин был тоже из Владимирской области, из деревни Мостец. Не знаю, как в те довоенные времена, но теперь между этой деревней и деревней Орехово, где жили все Гороховы простираются огромные непролазные Дубнинские болота. О Сергее Красине мало что известно – он погиб ещё в финскую войну. Осталась лишь фотография конца 30-х годов, на которой – мужчина в очках в форме командира красной Армии.