Анастасия Милько - Как приготовить счастье

– Это я ничего не приношу в дом?! Я ничего Варе не покупаю?! Это ты лучше молчи, я только ради дочки и прихожу еще сюда.

Ольгу словно облили ледяной водой.

«Приходит домой только ради дочки», – повторила про себя Ольга, почувствовав нестерпимую боль.

– А про цветы я просто молчу, ты же не замечаешь ничего хорошего! Да и цветы должно хотеться дарить! – продолжал Женя.

– А мне, значит, не хочется?

– Представь себе, нет.

– Ах вот оно что, – Ольга подошла ближе к мужу, – тогда про ужин я могу сказать то же самое. Мне просто не хочется тебе его готовить, понял? Ведь ты даже спасибо сказать не умеешь, а зачем тогда стараться?

– Да не старайся, я и в другом месте поесть могу, – нарочито подчеркнув слово «другом», Женя вышел в коридор и стал куда-то собираться.

Ольга выбежала за ним, пытаясь осознать сказанное. Что он имел в виду под этим «в другом месте»? Говорил ли он о кафе или столовой, или же он говорил о другой… Другой женщине?

– Куда ты собрался на ночь глядя?

– Не твое дело.

– Что значит; «не мое дело»? Я все еще твоя жена, если ты не забыл, так что ты остаешься дома, я тебя не пускаю!

Женя продолжал одеваться; он уже надел шапку и повернулся за курткой, как вдруг Ольга встала перед дверью, загородив ее собой.

– Ты никуда не пойдешь, я сказала!

– Отойди по-хорошему, я ухожу!

– Куда, куда ты собрался? Отвечай!

Женя попытался дотянуться до дверной ручки, но Ольга стала кричать, отталкивая и сыпля угрозами.

– Если ты сейчас уйдешь, я тебя больше не захочу видеть! Если ты уйдешь, свои вещи будешь искать на помойке, я тебе это обещаю!

Женя посмотрел на нее так холодно и мрачно, что Ольге на секунду стало страшно. Он хоть и не в полную силу, но все же оттолкнул ее от двери. Ольга повалилась на пол. Даже не посмотрев на жену, Женя захлопнул за собой дверь.

Несколько мгновений прошло, пока Ольга переваривала случившееся: «Он меня толкнул, первый раз за все время».

Она подскочила и выбежала на лестничную площадку. Там никого не было.

«Куда он исчез?» – гадала Ольга, босиком спускаясь по лестнице и заглядывая вниз через перила.

Ей хотелось закричать, чтобы он услышал, но она боялась, что ее может услышать и кто-то из соседей.

«А что, если он не выходил из дома? Что, если он ушел к кому-то из нашего дома?» – от этой мысли у Ольги свело ноги.

«Он бы не смог», – неуверенно подумала Ольга и расплакалась так, как никогда еще в жизни не плакала.

***

Бессонная ночь, казалось, длилась вечность, Ольга никак не могла прийти в себя. Сначала она безутешно плакала и стонала, обняв дрожащими руками подушку. Затем в полумраке она смотрела на свое отражение в зеркале, пытаясь понять, когда она стала той, от которой уходят в зимнюю ночь. Поначалу ее заплаканное лицо в отражении вызвало сочувствие и жалость. Она ненавидела мужа за то, как он толкнул ее в коридоре и даже не извинился. Она ненавидела его за то, что он ушел. Она ненавидела его за то, что теперь она была одна. Но тут в отражении ее лица будто что-то поменялось. Оно улыбнулось ей, но улыбка была страшной и отталкивающей. Ольга ясно услышала свой голос, но теперь он был жесткий и холодный.

Теперь она обвиняла себя. В том, что когда-то поспешила выйти замуж, что не занялась карьерой, а родила дочь, которая теперь будет жить в неполной семье. Ольга не простит Жене его выходку. Да и не ясно, вернется ли он к ней. В голове промелькнули кадры из фильмов «Москва слезам не верит» и «Эрин Брокович».

«В конце концов, – мысленно подбадривала себя Ольга, – я закончила ВУЗ с красным дипломом, я могу работать и больше не думать о том, что я плохая жена».

Она начала убеждать себя, что уход мужа даже к лучшему. «То, что мертво, умереть не может», – вдруг вспомнилась ей фраза из сериала, который они когда-то давно смотрели с мужем по выходным. Правда, она не могла вспомнить, кто и по какому поводу это сказал, но он был явно прав. Их отношения – как она размышляла, – больше походили на восковую фигуру в музее или на манекен в магазине. Издалека могло показаться, что это живой человек, но подойдя поближе, понимаешь, что, несмотря на всю пугающую человечность, в этих фигурах нет жизни, нет души. Вот и с ее семьей было так же.

«Пусть лучше Варя растет без отца, – утешала себя Ольга. – С Женей они смогут встречаться, если она захочет, зато ей не придется видеть, насколько оба родители несчастливы вместе. Это убьет ее веру в семью».

Ближе к трем утра Ольга вышла на кухню, чтобы убрать со стола. Заметив догоревшие свечи, она не могла не провести аналогии с их с Женей потухшими чувствами. Отголоски вчерашней ссоры и бессонная ночь отпечатались на лице девушки: к давно привычным черным кругам прибавились опухшие веки и красные заплаканные глаза. Ольга решила не прятать нетронутую еду в холодильник.