Alinda L. - Притворяясь жертвой

***

Пришло время правды. Я поняла, что настало время, когда могу кричать о том, как всё было на самом деле, чтобы хоть как-то заглушить свою боль. Но признаться себе в неприятной правде на деле очень тяжело. Эта правда по-прежнему убивает меня, более того, с каждым разом мне становится всё больнее. И теперь мне больно не только от тех обстоятельств, в которые поместила меня жизнь… больно прежде всего от своих поступков, от своей реакции на жизнь, людей, события… Я помню момент, когда я впервые ужаснулась от осознания того, какая я… Это было после очередного ужасного дня в школе. Нас с подругой после уроков одноклассники бросали в снег. Они тогда очень жёстко поиздевались над нами, не давая даже встать из сугроба, отобрав сумки, сняв с головы шапки… Я тогда ехала домой с чёрным лицом из-за потёкшей туши. А потом шла домой, а идти мне от метро было очень долго, и уже не могла сдерживаться, чтобы не рыдать. Когда я, наконец, пришла домой, я сняла пальто, бросила на пол тяжеленную сумку, прошла в свою комнату и легла на пол. И встать не могла очень долго. Я не понимала, как смогу завтра снова пойти к этим людям… снова находиться с ними несколько часов подряд и выдерживать весь тот Ад… И я вдруг осознала, какая я слабая. Я поняла, что я слабачка. Тогда это поразило меня. Я не могла позволить себе в этом признаться очень долго. А это… было только начало всего…

Выбора, куда поступать в огромной Москве, у меня по сути не было, потому что до ВСЕХ институтов от моего дома ехать было очень долго, с двумя пересадками на метро, что является диким ужасом, к тому же в час-пик… Но я по-тупому ездила на экзамены в места, куда ездить мне было совершенно невозможно. Куда мы только ни ездили! Мы побывали во всех институтах, которые находились нереально далеко от нашего дома, просто запредельно далеко! Если на машине в некоторые вузы можно было доехать за 30—40 минут, то своим ходом дорога занимала минимум полтора часа на нескольких видах транспорта, что выдерживать каждый день абсолютно невозможно. Это убивало. Но мы тогда по-тупому ездили и на север, и на северо-восток, и на восток, и на юго-восток, и на юго-запад Москвы… куда на одном только метро добираться, страшно даже сказать, сколько! И большая часть всех рассматриваемых вузов находилась именно в восточной стороне! Но меньше, чем за час, и без пересадок доехать куда-то с запада столицы нереально… К тому же большинство зданий институтов были огромными, и чтобы дойти до нужного кабинета, требовалось ещё дополнительно 10 минут. То есть, чтобы не опаздывать, надо было выезжать не меньше, чем за полтора часа! В дикое время! Забыв про сон, еду и многое другое! В итоге я поступила на музыкальный факультет одного известного, но совсем нетворческого вуза, куда брали абсолютно всех, кто хочет петь. Не нужно было сдавать экзамены по сольфеджио, предъявлять какие-то аттестаты, дипломы… Надо было только спеть пару песен под фонограмму и всё. Уровень этого института уже и так был понятен. Но дальше я увидела уровень преподавания, а точнее его отсутствие. Там не учили ничему, никаких требований не было, нужно было только приходить на экзамены, давать зачётку и радостно уходить. Педагоги были безразличны ко всему и ко всем, их главной задачей было только поставить подпись в нужных документах. По крайней мере на нашем, эстрадном, отделении всё было именно так. К тому же официально по программе часов вокала было нереально мало, а такие предметы как «фортепиано» и «сольфеджио» длились всего один семестр, что совершенно абсурдно, если сравнивать с нормальными музыкальными вузами и колледжами. Выпускались из этого института все с красными дипломами, но куда шли потом, неизвестно. «Звёзд» этот факультет точно не выпускал. Мои одногруппницы были такими же пофигистками по отношению к учёбе, к тому же многие из них уже работали, поэтому на институт им было абсолютно наплевать. Они шли по жизни легко и позитивно, не заморачиваясь и не углубляясь в какие-то проблемы, в отличие от меня. Они поступили в этот институт тупо ради диплома, никто не собирался всерьёз учиться, так что место они выбрали правильно. А я начала по-настоящему ненавидеть этот институт, в котором мне было противно абсолютно всё: люди, их отношение к образованию, старое заброшенное здание, в котором было страшно и крайне неприятно находиться. Невозможно было поверить в то, что это здание московского вуза! Уверена, что даже в далёкой провинции нужно поискать какой-то ДК или клуб творческой самодеятельности, который выглядит так же, как то здание. Хотя у нас в стране огромное количество жутких советских убогих зданий, которые я не могу терпеть, на большую часть даже смотреть невозможно, не говоря уже про то, что все здания, построенные в Советском Союзе, создавались будто для карликов, а уж об их внешнем облике никто точно не думал. Мне не хотелось жить и находиться там, где мне неприятно всё. Я не хотела ассоциировать это с собой и своей жизнью, не хотела это принимать, с этим мириться. После нескольких конфликтов с важными преподавателями я решила уйти. Бросить институт. Конечно, я переживала это очень тяжело, плакала, целыми днями лежала в кровати, не понимала, что будет дальше. Но вернуться в то место, к тем людям я никак не могла. Мне нужен был диплом, но даже ради него я не могла согласиться продолжать находиться там, терпеть всё то, что видела, и молчать. Чисто теоретически я могла попробовать перевестись в Гнесинку, но только на платной основе, а отдавать огромные суммы для моей мамы, конечно, было нереально. На мой уход никак не отреагировали, ни педагоги, ни одногруппницы. А никто из них уговаривать меня остаться и не собирался. Это моё решение. Мой выбор. Я рушила только свою судьбу. Но тогда я этого не понимала, мне казалось, что всем, кто меня знает, не должна быть безразлична моя жизнь, они должны быть неравнодушными по отношению ко мне. Жизнь доказала мне обратное.