Александр Лихачев - Алтынай

Алтынай летела впереди на кобыле, как птица. Ветер поднимал ее платье, оголяя смуглые ноги почти полностью.

После получасовой бешеной скачки Саша сдался. Он перешел на легкий галоп и начал восстанавливать дыхание.

Алтынай сделала вокруг него полукруг и пристроилась рядом.

– Ну что, городская неженка! Сдался?

– Угу! – смущенно кивнул Саша. – Еще жить охота.

Алтынай расхохоталась.

– Как ты это делаешь? Я не видел, чтобы ты ее подгоняла.

– А я ее не подгоняла! Я ей сказала… – и Алтынай произнесла длинную фразу на казахском.

– Переведи! – попросил Саша.

– Я ей сказала, что надо чуть прибавить. Что надо проучить этого задаваку!

– Да ну тебя! – Саша посмотрел на Алтынай с укоризной. – Можно подумать, она всё понимает.

– Всё понимает, – кивнула Алтынай. – Хочешь, я ее рассмешу?

Она наклонилась к уху кобылы и что-то прошептала. Та несколько раз помотала головой, потом подняла ее вверх и тонко заржала.

Саша поразился:

– Алтынчик! Что ты ей сказала?

– Я ей сказала, – начала давиться от смеха Алтынай, – посмотри, какой дурачок сидит на гнедом!

Когда они чуть успокоились от смеха, она сказала:

– Вот ты, когда садишься на лошадь, что ты о ней думаешь?

– Ну, думаю, что это красивое, сильное животное. Что оно может тебя отвезти, куда тебе надо.

– Вот именно! Красивое, сильное животное. То есть ты – это ты, а лошадь – животное! Верно?

– Ну да, а как иначе?

– А вот мы, казахи, не разделяем нас на отдельные составляющие. В моральном смысле. Мы считаем, что мы одно целое. И так в степи было всегда! Казахи не могли обойтись без лошадей, как и лошади без нас. По-другому в степи было нельзя! Я вот не пинала ее ногами, как ты. Я ее просила ускорить бег. Слов было достаточно. Это тебе не железный жигуленок. Тому что хочешь говори, но пока не нажмешь на педаль газа, он никуда не поедет.

Она обняла свою кобылу и чмокнула ее в мокрый нос.

Сашу вывел из раздумий Куаныш:

– Может, узнать, где она живет в Кызылорде?

– Нет! – повернулся Саша к нему. – Спасибо тебе. Извини, но другого варианта что-либо узнать у меня не было.

Он было повернулся уходить, когда Куаныш тронул его за рукав:

– Тут еще вот что… Не хотел тебе говорить, но придется. Брат Алтынай просил тебе передать, чтобы ты от нее отцепился. Мол, ничего у тебя не выйдет.

– Ну, это не ему решать, у кого что выйдет, – глухо сказал Саша.

Куаныш с сожалением покачал головой:

– У казахов мнение родственников очень значимо. Тебе придется принимать это во внимание.

– Ладно, – сказал Саша, пожимая руку друга. – Еще раз спасибо!

Лето прошло, как обычно, в делах: Саша работал на огороде, ремонтировал сарай, пару раз сходили с ребятами на рыбалку. По просьбе матери съездил на три дня к сестре в Кустанай. Уже около десяти лет прошло с тех пор, как Кустанай переименовали в Костанай, а люди никак не могли привыкнуть к новому наименованию. Вот и Саша поначалу пытался честно выговорить новое название города, но язык упрямо выговаривал «Ку», вместо «Ко». Саша махнул рукой и перестал насиловать себя.

Сестра училась в педагогическом институте на преподавателя французского языка, и мать часто пересылала ей посылочки с чем-нибудь вкусненьким.

Мысль об Алтынай не покидала Сашу ни на минуту. Иногда он ночевал в саду и подолгу смотрел на звездное небо, мысленно представляя себе, где может находиться в это время Алтынай, в каком городе. Хотя сам он никогда не был ни в Астане, ни в Алматы, а тем более в Актау. Ее лицо, улыбка, смех, руки, волосы, черной волной падающие на спину, стояли у него перед глазами. Засыпал он, когда уже начинали кричать петухи.

До школы осталось три дня, когда Алтынай вернулась в поселок. Вечером радостно завизжала их собака, и Саша вышел во двор узнать, кто пришел.

Алтынай молча кинулась ему на грудь и прижалась всем телом.

– Я не могу без тебя жить! – не отнимая лица от его груди, глухо проговорила она. Ее била крупная дрожь. Потом она подняла на него глаза, полные слез: – Как это больно!

Саша гладил ее по волосам, по рукам, плечам и ничего не мог сказать – в горле стоял ком.

Мать Саши тактично закрыла за собой дверь в дом.

Потом они ходили до глубокой ночи по улицам поселка. Алтынай не могла остановиться и говорила, говорила, говорила. Саша, не перебивая ее, слушал, как она ходила с двоюродными сестрами по улицам больших городов. Как они смотрели на заснеженные вершины гор в Алматы. Как она прыгала в море прямо с набережной города Актау. Как они сидели на этой набережной по вечерам в кафе и ели мороженое.