Николай Новиков - На рыбью ногу. Маленькие повести и рассказки

– Жить полтора понедельника.

– Прощай карьера, дети малые и жена красавица… У гроба карманов нет. Светилы научные погоняли по институтам разным… да и отказались… лучше-то не становится. Посидели на кухне с женой… поплакали. Думал я, как лучше от тяжестей жизни избавится. Уж и вешаться, и стреляться мысли были… духу не хватает. Сижу возле дома… птичек слушаю… да в весеннее небо смотрю. Идет какой-то старичок мимо. Присаживается рядом. «Красота» – говорит. Я ему: «Да… да мне, мол, она как собаке… пятая нога» … «Уныние-грех» -он мне в ответ. И ну про отшельников, да подвижников рассказывать. Заслушался я тогда речами не спешными. Так и сознакомились. А звать- то его ли Никифор, то ль Никодим, а может Никанор… забыл я уже.

В.Г.Щелоков (фрагмент восстановленного эскиза картины)

Дома с женой поговорил… нужен ли ей умирающий? И решил, мол, на все Божья воля. Оправлюсь – приду. Не след детям на немощного отца глядеть-страх не люблю …жалости. Взял припасов кой-каких… и как Лыковы —в леса таежные. Если уж и найдут-так только косточки. Выбирал место дальнее, людьми не хоженое. А по дороге подобрал котенка, да козу купил. Молоком отпаиваться. (Даже не подумал куда им-то после моей смерти деваться). И компас в помощь, меня занесло километров на 50 отсель… Там волки да медведи жить не дали… только месяц и пожил. Потом вот сюда перебрался. Здесь суше… песок. Землянку вырыл. А что? До весны бы протянуть… За трудами моими пролетели и зима, и лето. И опять осень наступила. Коза —то мне пару принесла. И так вот живу. Кошка мышей лесных ловит, да козье молоко пьет. Козам в подлеске раздолье и мне в радость-как во Франции они «подстригают» деревья. Видно далече, безопасность опять же. Речка рядом-рыба. Ягоды-грибы, пчелы… только лесные злюююющие! Приручил. А из средств подручных- как у туриста… пила, топор, ножик, да котелок. Ходил по лесу и наткнулся на заброшенную «зону». А тама добра! Вот и натаскал себе «апартаменты». И оружие нашел… прижился. А тут какой-то «блудень» зашел… в «бегах» по «мокрому» делу. Жил зиму. Ушел он. С непривычки туго жить так. А на пятое или шестое лето мужики медведя «спать» укладывали. Собаки меня и вытропили. На лыжах пришли… двое. Они тоже не особо разговорчивые… о чем в лесу говорить? Просьбам моим вняли, рассказ о жизни выслушали. Приехали правда уже ближе к лету. Вездеход свой подальше оставили, это чтоб меня не выдавать. Навезли мне всякой мелочи, еды там, ну… крупу, мука, соль да сахар, спички да патроны. Из одежды вот новое… много всего. Коз молодых… те-то только на мясо. Да весточку о семье. Мол, не хочешь назад… в цивилизацию. А я уж привык… не знаю …вылечился ли? Жена за другим мужем… ребенок общий. Мои уж в институте дети. В стране «перестройка». И решил я тут и жить. Куда мне? Так вот и живу здесь который год… поди шестнадцать. Я им мед, травы, рыбу вяленую… да подсказываю где какая дичь водится. Мне, вон, книги православные… банки-склянки, кастрюльки там… лезвия бритвенные да мыло. Много ли надо?

Тут и рассвет забрезжил.

Взяли по утру на память меду лесного. Денег оставили. Вдруг кто заглянет? Может помогут отшельнику. Так мы и ездили лет пять к нему за зайцами. Дело выгодное. Бартер наладили. Да приболел я. Вот сейчас с тобой заглянем. Правда не знаю, как он тебя встретит…

Наша лесная вылазка закончилась ничем. Разоренная землянка, да старые вешала для веников… может еще аккуратно «постриженные» козами деревья. Мамай прошел… не иначе. Дело оказалась проще простого. Летал как-то «трансгазовый» вертолет по трассе своей… а они, бывало, постреливали лосей без спроса… так… на мясо дармовое… Подбили одного. А место садиться только у землянки было-лужайка большая. Ну и сели. Разделали лося да тут же улетели… «Карлсоны». За их безобразием давно наблюдал бывший комсомолец, а теперь охотовед по фамилии Пигвинов. (Откуда в тайге такая фамилия?) Ну и кто-то доложил видимо. Целую армейскую операцию провели. Да выцепили только «отшельника». А он человек молчаливый… не помню, говорит, откуда родом… так его и «запичужили» на восемь лет. Человека без документов не жалко. Все-равно ведь не знамо сколько ему годов. Тем более, что … -надцать лет назад насчитали жизни «полтора понедельника».

А с Пингвиновым я еще пару раз встретился. Охотовед на зверовой ходовой охоте нужен для порядка. И каждый раз с этим «комсомольцем» приключение. Пингвинов, что скажешь… птица не наших широт.