Николай Новиков - На рыбью ногу. Маленькие повести и рассказки

Семья Новиковых 2000 год.

Будь добрее, чем принято, ибо у каждого своя война, бои и потери. Живи просто, люби щедро, вникай в нужды другого пристально, говори мягко… А, остальное – предоставь Господу. Именно любовь, – ни вера, ни догматика, ни мистика, ни аскетизм, ни пост, ни длинные моления не составляют истинного облика христианина. Все теряет силу, если не будет основного – любви к человеку.»

Святитель Лука (Войно-Ясенецкий).

(Из рассказов Александра Афанасьевича)

Не знаю рыбьих ног… ну не видел я их… и всё тут! Зато видывал и слыхивал многое. О том сия рассказка.

Жил-был Витька «Беспалый». В армии он получил увечье… страшное. Жуть!..Горел… при выполнении боевого задания. Выполнил задание. Остался жив, и слава Богу! Домой вернулся позже срока… пальцев всего по два на руке каждой… страшно-ужасное зрелище. Сделали «Гиппократы» из пяти штук по два на руку-жесть. Как молодому пацану жить? Кому такой урод нужен? Горелый как головешка… беззубый… полу-лысый, рябой и о четырех перстах на две руки. Любовь делает невозможное. В глухих Кировских лесах, в умирающем, богатом некогда, лесопоселке встретилась ему и полюбилась фельдшерица. Нет, она Витька не жалела, перевязывая ему пальцы… тихо зашла и поселилась в его душе. Увидеть и разглядеть-вот, наверно, самое ценное свойство русской женщины. А увиделось многое. Короче… увидела Ольга настоящего мужика- без слюней и пьяных соплей, без отборного мата с кулаками, без длинного без костей, человеческого языка. Из Виктора лучилась теплота и уверенность. Парой-тройкой слов он мог запросто заставить звучать «хрустальные струны души» женской. И они зазвучали… тихо… еле слышно постороннему. И само собой случилось им жить вместе, конечно в законном браке. Инвалидом Виктор себя не считал. (Едят же японцы рис двумя палочками?) Вот и он приучился и за собой смотреть и работу работать. По дому мог запросто вымыть пол, начистить и сварить картошку. Даже писать научился вновь! Тело человеческое имеет удивительное свойство, как и природа не терпит пустоты, тело его помаленьку стало облагораживаться. Пустоты зарастать. Кожа выпрямляться. Волосы правда… да пальцы… что поделать? Пенсия его была крохотной и решил Виктор искать себе работу. Но работа бегала от него хлеще «чёрта от ладана.» Не «беда-грусть» раздражала… отсутствие детей. Правда дети к рукам отношения не имеют… но все же. Жизнь-то идет. Слухи по поселку быстрее пули летают… Живут, мол два года… оторвало поди… безмудой… Жена слухов не слушала-раз! -и на тебе двойню! Год – и еще один ребятёнок. Так народилось еще трое. Оля рожать устала. Просила пощады. Витька злился, но с годами стал смиреннее… дети вырастали… любо-дорого смотреть. Один к одному… курчавые… белобрысые… все в папаньку. И он свой инстинкт основной стал глушить. Пробовал на других заглядывать- те от такого «снайпера» за версту в кусты прыгали… пробовал пить-одно разорение… не берет его литра «беленькой» … а два …уже дорого. На его счастье попался ему на вокзале в райцентре какой-то дядька. Бомж не бомж… дед не дед… вроде не «лихоманец» … Закусившись языками в пельменной, учуял в этом дядьке человека умного и многоопытного. Взял, да и пригласил в гости. А тот возьми и согласись!

Жене вот «радости»! Два «мазурика», да своих мелких еще пяток. Но Ольга знала: «Делов на рыбью ногу» – любимое Витькино выражение. Ног у рыбы искать не стала …покормила… попоила, чем Бог послал, да, помолясь, спать отправила. Утро вечера… Как с вечера отправила в летнюю комнату… там и нашла утром. Сидят, болтают… Ни в одном глазу. И так дня три. Отощали… Дядька оказался бывшим конструктором… секретным… списали, как и Витька по болезни… да и заслуги забыли. Дети разъехались, жена померла. И что делать смертному с таким-то умищем? Вот он и стал ездить между детками и внуками-пока не надоел им своим присутствием, и квартира «не кончилась». Позвали христианские братья… да он счел, что куда им инвалид… Сердце Виктора воспылало было любовью нечеловеческой, да жена поостудила… А старичек —вжух! – да и смыться решил. Видно почуял… Да и какой старик он в 52 года… Жизнь нагнула. На прощание дал два наказа. Первый: «Никогда не говори и не обещай людям- «я бросил… что-то» … «я завязал» – «отвечай —я пока не… курю, не пью, не ем… ну и т.д.» «тогда никому, кроме Бога, ничего недолжен и ни что не нарушишь.» Второй наказ: «Брать бери, но не воруй!» Обещал, вскоре, кому надо о Витькиных делах сообщить и помочь. С тем и ушел. Звали Сергей Иванович его. О нем пока все.