Валерий Бронников - Жара. Рассказы

– Здравствуй, тебя и не узнать! – ответил Семён.

– Постарела?

– Нет, повзрослела. Пора уже и замуж.

– Спохватился! У меня внуки растут.

– А я бы на тебе женился, стала красавицей. Директор аэропорта существует? Где его найти?

– Пока самолёт здесь, и он здесь, ищи в кабинете.

Договориться с директором не составило труда, в сопровождающие ему дали всё того же Володю Старшинова.

Склады поразили своей неухоженностью и безнадзорностью. Видно, что новому хозяину нет никакого дела до оставшегося имущества, залитого водой от прогнившей крыши и, наверно, не было никакого дела до всей авиации. То, что имелось на складах, больше напоминало мусорную свалку. Новый хозяин в лице администрации совершенно некомпетентен в правилах хранения авиационных запасных частей, поэтому всё лежало навалом, без документов и, даже опытному специалисту трудно разобраться в этом нагромождении. Бывших директоров тоже мало волновало, что останется после них.

– Зря наверно я сюда приехал, – сказал Семён, – Жаль потраченного времени, бензина. У меня до сих пор перед глазами стройные ряды полок с новенькими запасными частями и агрегатами, от которых рябило в глазах. Столько всего пропало! Я никак не думал, что нечего будет купить.

– Ты спохватился! Всё более-менее ценное давно разворовано и растащено. От директоров запоров не существовало. Куда всё ушло – одному Богу известно! Осталось только то, что на самолёт ставить вредно и небезопасно, а что первой категории, на то нет документов и истекли сроки хранения.

– Пойдём отсюда, посмотрим двигатели, пару двигателей я всё же возьму, а потом отметим отвальное – не зря же я сюда ехал. К вечеру собери знакомых парней.

Заметно, что Семён сильно удручён увиденным.

Вечером Разуваев сидел в гараже в кругу бывших работников. Мужики помогли загрузить двигатели, за которые он заплатил районной администрации, на машину, пополнив, таким образом, местный бюджет, а теперь он выставил работникам аэропорта за оказанную помощь.

– Как же вы тут живёте? Кроме взлётной полосы ничего не осталось.

– Живут на Рублёвке, а мы существуем, переселиться тоже туда у нас маленько не хватает средств, – ответил охранник аэропорта, – Заработаем на переселение и тоже уедем.

– Представляю, сколько у вас не хватает с такой нищей жизнью. Самолёты-то хоть прилетают?

– Два рейса в неделю стабильно, летом почаще. Самолётов не осталось, да и возить уже некого, большинство «пассажиров» во время реформ отправились в последний путь в одну сторону. Те, кто ещё живые, предпочитают ездить на машинах. При наших заработках на авиабилет не заработать. Здесь, если так можно сказать, прошла война и всё выкосила, как людей, так и всю инфраструктуру, всё реформировано на сто процентов. Вот только для кого эти реформы, мы не знаем. Остались одни конторы, которые размножаются и висят, как ярмо, на бюджете. Вот бюджетных денег ни на что и не хватает! Представь, сколько надо бюджетных средств только на содержание всего аппарата чиновников! Есть даже такие чиновники, которые, имея шикарные машины и квартиры, умудряются получить статус малоимущих. Стыд, честь и совесть у этих людей отсутствуют, может, растеряли, а, может, никогда и не имелось, с рождения.

– Хватит о грустном, везде одно и то же. Мы ничего не исправим, а зря языком молоть тоже не хочется, – Семён наполнил стаканы, – Тост за нас, за тех, кто не бросил авиацию, остался нищенствовать, но продолжил дело Российских авиаторов!

– Правильно сказал, уточняю: за нищих авиаторов, – Володя поддержал тост, – Мы, все здесь сидящие, очень рады встретить коллегу из прошлой жизни живого и здорового, оставшегося верным своему делу, летающего на списанных двигателях, но не утратившего чувство юмора и оптимизма!

– Говорят, что нельзя побывать в прошлой или будущей жизни, но я сейчас вернулся в прошлое, туда, где мы все жили и работали одной семьёй. Завтра проснусь, и снова надо будет возвращаться в жизнь настоящую.

Сумерки сгустились. Короткий зимний день угасал. Неизвестно откуда взявшаяся муха билась об оконное стекло. Стаканы стояли наполненные для очередного тоста.

02.2010.

– Одни прохвосты, жулики и проходимцы! – жена никак не унималась.

Опять пришёл счёт, в этот раз за отопление. В какой-то мере она была права. Весь месяц батареи отопления чуть теплились. О тепле в квартире не велось и речи. Сам Иван Иванович ходил по квартире, накинув на плечи пуховую шаль, которая хоть и не согревала, но и не пропускала к плечам холод извне.