Светлана Павлова-Гончарова - Заклятье от измен

Они объездили и обошли почти все достопримечательности, парки и усадьбы – как в городе, так и в пригороде. Некоторые, особенно любимые – даже по несколько раз.

– Хорошо, что теперь фотографии хранятся в электронном виде, – смеялась Тоня, – иначе под фотоальбомы пришлось бы целый шкаф отвести! – фотографироваться всей семьей они действительно очень любили.

Бывали у них и «домашние» выходные. В субботу с утра Никита и тоня оккупировали кухню и в четыре руки кошеварили: лепили пельмени, готовили плов или изобретали какой-то невероятный пирог, объединяя несколько рецептов в один.

– Слушай, отвези детей в музей – давно обещала, но что-то все никак, а я пока уборкой займусь, – совершенно спокойно могла попросить Тоня мужа, и он никогда не возмущался.

– Что-то я устал за неделю, мы посидим с мужиками в пятницу? – иногда говорил Никита.

–Да не вопрос! – никогда не спорила Тоня, впрочем, и сама изредка совершала вылазки с подружками в кафе или по магазинам – естественно, согласовав это с мужем.

Тоня прекрасно понимала, как ей повезло с мужем: коллеги и подруги постоянно жаловались на своих супругов, мол, повесили все на жену, а сами по дому вообще ничего не делают, только диван давят.

–Как же так? – удивлялась Тоня: – ведь мы одна семья. Если мы не будем помогать друг другу, беречь друг друг друга, то это уже вообще не пойми что получится. Соседи какие-то по коммуналке, а не семья.

Но коллеги, хотя сами постоянно стонали о своей усталости на бытовом фронте, предрекали Тоне скорый развод:

– Смотри, голубушка, уведут у тебя мужика! Загоняла ты его совсем. Наши-то при нас останутся – давно в диван корнями проросли, не оторвешь! А твой – то с детьми гулять едет, то ужин разогревает, то белье гладит – в бабу превратила его. Надолго-то его не хватит!

И – как в воду глядели.

…Уже давно Танька, коллега Никиты, вела подрывную деятельность – мол, не понимаю жен, которые не умеют сами с бытовыми делами справляться. Мужик дома отдыхать должен, а не вторую смену отрабатывать! Не мужское это дело – кастрюли мыть. Уж она-то бы никогда такого не допустила…

Никита сначала возмущался, потом молча слушал, а потом задумался и понял, что живет как-то не так. Что жизнь проходит мимо, тратится неизвестно на что… На кастрюли. Сковородки. Прогулки с детьми. А жить? Жить-то когда?..

К чести Таньки надо сказать, что ее слова с делом не разошлись. Перебравшись в ее однокомнатную квартирку на окраине города, Никита, действительно, полностью освободился от любой работы по дому. Теперь, приходя с работы, он ложился на диван, выпивал бутылочку пива, просматривая новые видосики и ждал ужина. Танька приносила ему ужин на подносе прямо в комнату, а потом забирала грязную посуду.

Выходные дни проходили там же – на диване, только ноутбук чередовался с телевизором, а количество пива существенно увеличивалось.

–Это рай, – думал Никита, – а Танька – настоящий ангел. Вот от таких женщин мужики точно не уходят! Наконец-то я могу пожить для себя!..

Он даже не задумывался, почему Танька почти до тридцати лет ни разу не вышла замуж, хотя очень этого хотела. Танька казалась ему идеалом женщины.

Прошло полгода и Никита почему-то заскучал. Ему до смерти надоел и телевизор, и ноутбук, и даже диван. Да и здоровье не радовало: появился лишний вес от пива, обильной еды и сидяче-лежачей жизни, а вместе с ним пришла одышка, сердце колотилось как бешеное, суставы ныли, мышцы вопили о покое, едва он только думал о пешей прогулке.

– Ну ты и кабан, – заметила однажды Танька, теперь уже законная супруга, – только что не хрюкаешь! Смотреть противно!

И Никита почему-то вдруг с тоской вспомнил, как они с Тоней, молодые и стройные, вместе наскоро переделав все дела, вместе придумывали, куда сегодня поехать или куда пойти гулять. Им никогда не было скучно – вот вообще никогда! Казалось, они даже слова такого не употребляли. Как же интересно они жили тогда…

Сейчас ему уже не казалось трагедией мытье нескольких чашек и поход в магазин, а вот благодарной улыбки жены и восхищенных взглядов сыновей очень не хватало. Он вспомнил, что за все годы жизни они с Тоней даже не поругались по-серьезному, а уж сказать ему что-то грубое или обидное ей и в голову никогда не приходило, как и повысить на него голос.

– Папка, ты самый лучший! – обнимал его младший.

– Я хочу быть таким, как ты! – подбегал старший с другой стороны.

– Да, ребята, с папкой вам повезло. А мне с мужем, – улыбалась Тоня. – Ты, действительно, самый лучший у нас, Никитос!