Илья Леутин - Попакратия

– Чо вы их покупаете тогда, раз они вам не нужны?

Саня толкнул Стаса локтем, чтобы тот не заводился.

– Жек, ну будь человеком, принеси щас. Ну нету денег.

– Залог давайте. – Жека кивнул на Башку. – Пусть мне, вон, пацан самокат оставит. Завтра штуку принесете, я самокат отдам.

– Ты офигел, самокат ему? Ты знаешь, сколько он стоит?

– Знаю. Лично для меня он стоит тыщу рублей в день.

До этого момента Башка не очень участвовал в торгах. Субординация по возрастному признаку. Было немного обидно, что Жека даже не знал его по имени.

– Не ссы, пацан, я кататься не буду. Один раз скатнусь только. Деньги принесут, я тебе его сразу верну. Меня тут все знают. Решайте быстрее, че, мне идти надо. Некогда тут с вами.

Друзья взяли еще минуту на размышление и встали кругом.

– Башка, давай оставим твой самик? Правда. Завтра заберем, все нормально с ним будет.

– Пацаны, меня дома убьют.

– Никто не заметит. Зато мы завтра пятифон срубим. Серьезно, Башка. Ну выручай, будь другом.

– Меня домой не пустят.

– Он у тебя маленький, складывается. Вот прям вот родителям больше делать нечего, только за самокатом твоим следить.

Стас кивнул на стоящего отдельно Жеку:

– Ты видишь, он не пробивной? У нас больше таких шансов не будет. Деньги прям под носом лежат, надо только их взять.

– А че сразу я? Почему мой самокат?

– Был бы у меня самокат, я бы свой отдал. Серьезно, Башка. Ну друг ты или нет? Войди ты в положение, не будь как Жека.

Башка не хотел, чтобы его сравнивали с этим мальчиком. Быть как он Башка не хотел ни при каких обстоятельствах. А вот заработать важные баллы доверия во дворе хотел.

– Ладно, пусть берет.

– Ты мужик, Башка.

– И настоящий друг… – Саня свистнул. – Жек! Бери самик, тащи битки из дома.

Как и договаривались, Игорила пришел к ним на следующий день.

– Как успехи, м-молодежь?

– Вот, проверяй.

Игорек взвесил мешок в руке, потом открыл и начал изучать содержимое, доставать битки и внимательно осматривать.

– Там сто штук. На пять тысяч рублей.

– Отлично. Прям то, что надо. П-пять тыщ получается, да?

– Именно так.

– И что, тут п-прям сто штук?

– Ага, мы посчитали.

– Ну х-хорошо. Завтра будут вам ваши пять тыщ.

– Подожди. А не сегодня?

– Ну я же их того… Н-на завод несу. Там дадут добро, типа все подходит, все ок, и я сразу к вам. У меня-то самого денег нет.

– Че, совсем нет?

– Прям, откуда?

– А если битки не подойдут?

– Подойдут, все нормально будет. Я же вижу, пацаны.

Ребят эта новость страшно разочаровала. Пир откладывался до завтра. Игорила забрал мешок и ушел в сторону своего двора.

Башка все представлял, как пухлый Жека катается по своему двору на его самокате. Возможно, он даже прыгает на нем с бордюров или съезжает с лестницы. Башка и сам прыгал с бордюров, но у него все же не такой вес, да и ведь это он, владелец самоката, а не кто-то другой, поэтому имеет право. Хочешь прыгать – купи себе свой и прыгай. А съезжать с лестниц вообще, даже Башка себе не позволял. Может быть, Жека даже падал или давал покататься своим корешам-старшакам. А что: если они попросят, неужели он откажет? Да он все сделает, что они скажут. Может быть, самокат у этого чиконатора даже отберут, и как потом требовать с него денег обратно? В милицию, что ли, звонить? Да у него нет денег, и у родителей, скорее всего, нет. И почему деньги за битки получат все поровну, а залог должен платить он, Башка? У него что, он есть? Ну был у него самокат с собой, так ведь это абсолютно случайно, могло бы не быть. Мог он его дома оставить? Мог. И чем бы тогда платили пухлому Жеке?

Так размышлял Башка, когда во двор вышел Виталз. Этот светловолосый мальчик был еще младше и молчаливее Башки. Виталз был примерным ребенком и, по всем признакам, весьма хорошим человеком. Только у него из всего двора была безупречная одежда без единой дыры. Она всегда была глаженой и аккуратной, и иногда могло сложиться ощущение, что он каждый день ходит в новой.

Башка поведал Виталзу причину своих горьких раздумий. Виталз тут же, с искренней улыбкой, предложил:

– У меня пятьсот рублей есть в копилке. Мне еще на день рождения дарили, там осталось. Хочешь, дам? Выкупишь свой самокат.

Башка хотел. Он хотел что угодно, лишь бы получить самокат обратно.

– Не знаю, Виталз. Это как-то тупо.

– Какая разница? Вы завтра разбогатеете и отдадите. Мне ведь они сегодня не нужны.

Башка прикинул, нужно ли в этом случае брать Виталза в долю на доход от биток. В сделке он не участвовал, и будет сложно перед ребятами. В основном потому, что к Виталзу никто, кроме Башки, особой любви не питал, хотя он никому ничего плохого не делал, просто был малоразговорчив и скромен, вот и все. Башка и сам был таким. «Хочешь поделиться – сам делись с ним своей долей», – скорее всего, скажет Санек. И будет прав. Впрочем, пока вообще не было условлено, как будет произведена дележка. Скорее всего, деньги будут потрачены совместно, вот и все. Возможно, какая-то доля пойдет в общак, рублей на тысячу накупят еды. Вот тогда наличие Виталза никому не помешает, и он будет угощаться тем же самым, что и все, без всяких проблем. Просто по праву принадлежности к двору. Впрочем, занимало все это только Башку. Похоже, Виталз просто хотел помочь своему другу, без претензий на дивиденды, отнюдь не инвестировать деньги.