Анара Ахундова - Шум ветра майского (сборник)

Так оно все и случилось. Они сыграли свадьбу, когда им исполнилось по восемнадцать лет. Они прожили в счастье два года, шесть месяцев и одиннадцать дней. А потом началась война, и он ушел сражаться. С той самой ночи стала она выставлять у окна свечу, что горела до рассвета – знак того, что она любит его и ждет.

Тяжелые наступили времена. Голодные, страшные, безрадостные. Многим приходили скорбные вести о сыновьях, мужьях и братьях. Иных отправляли домой, искалеченных и безжизненных. Но ничто не длится вечно и даже той войне пришел конец. Кто воротился после нее, а кто – нет. До вечера сидела она на ступенях крыльца, все ждала, все глядела в сторону леса, только не показался ее любимый. Но и среди мертвых он не значился, и никто не мог ответить ей, когда видел его в последний раз. Ни через день, ни через неделю не объявился он, и соседи стали жалеть и утешать ее. Но не принимала она соболезнований и вдовой называть себя запретила.

Шло время. Не год и не два минуло с тех пор, как ушел ее ненаглядный, обняв ее на пороге, а долгих десять лет. И за все это время ни разу не усомнилась она в том, что он жив и вернется к ней. И друзья, и родные убеждали ее оплакать мужа и начать новую жизнь. Многие приходили к ней свататься. Но не пускала она женихов даже за калитку ступить и говорила, что будет ждать столько, сколько потребуется. И люди уже сочли, что несчастная потеряла разум от горя. А она, не тая ни на кого зла, просто не слушала и каждую ночь исправно ставила горящую свечу у окна.

Однажды, в предрассветный час, ворвался в спальню сквозь раскрытое окно озорной ветерок. Он всколыхнул занавеску, и недогоревшая свеча опалила ее край. Ткань быстро занялась. Огонь пополз по ней вверх, к потолку и перекинулся на карниз. Стояло засушливое лето. Дождя не было с весны. Солнце, казалось, просушило дом от крыши, до самого погреба и он был все равно, что вязанка хвороста, заготовленная для костра. Но она спала и не знала о беде, что нависла над нею. И некому было заметить, как загорается ее дом – ведь все спали, даже самые усердные работяги.

…Был бы я ветром в поле. Жарким степным ураганом. Был бы я громом небесным. Был бы я проливным дождем… Я бы сумел что-то изменить: разбудить ее раскатистым громыханием, засыпать огонь песком, излиться на него дождем. Но я был солнечным зайчиком, и не мог ничего поделать. Я слепил ее веки, я плясал по ее лицу, я взывал к ней, что было силы: «Проснись! Спасайся!» Но спала она крепко и видела во сне своего любимого. И в тот момент, когда я отчаялся помочь ей, когда начали трещать и лопаться деревянные стены, когда пламя объяло все вокруг, когда повалили из окон сизые клубы дыма, в тот момент в дом ворвался он, ее ненаглядный. Огонь тот час опалил его волосы, ожог кожу, но он бежал сквозь него, будто и не замечая.

Он вынес ее на руках. Отнес на безопасное расстояние и уложил на землю. А после поднял тревогу. Она проснулась за миг до его появления. Удушенная дымом, она долго, надрывно кашляла. Из глаз ее лились слезы – но не от пережитого она плакала, а от любви.

Сообща, потушили огонь, не дав ему перекинуться на соседние дома. Но не столь сильно потряс всех пожар, сколько воротившийся в родные края солдат. Пожары, к несчастью, случаются каждый год. А вот, чтобы влюбленные встретились спустя столько лет – большая редкость. Извинились они все перед ней: и друзья, и родные, и женихи. За то, что не поддержали, за то, что пытались разуверить. Но ведь они не из злого умысла так поступили.

Приютили счастливых супругов соседи на время и всем миром принялись строить им новый дом. И пока шла работа, рассказывал он, как попал в плен после войны, как увезли его далеко от поля боя, как бежал он и как пытался найти дорогу обратно. Много раз приходила за ним смерть за эти десять лет. Но всякий раз уходила ни с чем, ибо слишком крепко держала его на земле любимая. И всякий раз, минуя гибель, он знал: это потому, что она ждет его.

Так и спасли они друг друга: верой и надеждой, любовью и нежностью. Щедро наградила их судьба за такую небывалую преданность – более никогда не разлучала и не испытывала. И жизнь их была сладкой и тихой до конца их дней.

Многих повидал я на свете влюбленных, но таких – лишь однажды. Меж ними царила абсолютная любовь, похожая на притчу любовь, любовь, о которой поется в песнях.

Было то во сне, наяву ли – я не знаю. Воспоминания приходят ко мне вспышками, солнечными бликами и тот час же покидают мой разум.