Лариса Агафонова - Надо только выучиться ждать

В доме у Анюты царила совсем другая атмосфера, нежели у Нины. Дочка с мамой жили дружно, много шутили, старались не говорить об Аниной болезни. И к Нине тётя Наташа сразу отнеслась с симпатией, никто не говорил гостье, что она не так ест, не так разговаривает, что она некрасивая и неловкая, как это постоянно практиковала Алёна по отношению к дочери. Тётя Наташа, или, как её почти сразу стала называть Нина, «тётя Ташенька», радовалась каждому приходу Нины, относилась к ней, как к своей племяннице, усаживала обедать или ужинать, подсовывая вкусности, так же как и Анютке.

Именно тётя Наташа отвела Нину к хорошему стоматологу-ортодонту и почти силой заставила девочку надеть брекеты. Нина плакала, говорила, что с этими железками она и вовсе уродиной будет, на что невозмутимая Анина мама неизменно отвечала: «Зато зубки будут ровненькие. Потом радоваться станешь». И только тот факт, что Анюте тоже поставили пластину на передние зубы, немного успокаивала. Вдвоём отбиваться от вредных мальчишек, тут же нашедших ещё один повод дразниться, было чуточку легче.

Тётя Наташа работала бухгалтером, часто приносила работу домой. Анюта, не дружившая с математикой, делала круглые глаза и говорила: «Нинок, я боюсь подходить к маме, когда она на своём компьютере работает. Там данные в табличках мелькают, как в калейдоскопе. У меня глаза разбегаются, а она хмурится, что-то пересчитывает, и цифры снова мелькают. Жуть прямо!» В такие моменты девочки старались не шуметь, чтобы не мешать тёте Наташе. Когда она делала перерыв в работе, то обязательно заглядывала в комнату и звала Аню с Ниной выпить чайку и поболтать.

– Так, девчоночки, пойдёмте-ка чего-нибудь вкусненького съедим и посекретничаем, – говорила она, обнимая подружек за плечи. – Я пирожные купила.

Так обычно начинались замечательные посиделки в уютной кухне у Симакиных. В этой крохотной пятиметровой кухоньке можно было сидеть часами: занавески в красный горох, вышитые салфеточки под яркими чайными чашками, оранжевый абажур, бросающий тёплый рассеянный свет на стол, обитые тканью старенькие стулья, доставшиеся «тёте Ташеньке» от её мамы, – атмосфера доверия и любви, в которой так нуждалась Нина. Неспешные разговоры, ненавязчивые советы, вовремя сказанные слова падали на благодатную почву. Болтать с Аниной мамой можно было обо всем на свете. Нина и не подозревала, что со взрослой тётей можно так просто общаться.

– Мам, а расскажи про спортивный лагерь, где вы с ребятами на лодке перевернулись, или про то, как ты в лесу заблудилась в детстве, – просила иногда Аня.

– Да вы уж слушали сто раз, не надоело?

– Ну, пожалуйста, тёть Ташенька, нам интересно, вы каждый раз по-новому рассказываете.

– Ладно, хитрюшки, слушайте, – начинала Наталья свой рассказ, а девчонки слушали, открыв рты, вновь и вновь переживая историю девочки Наташи, попадавшей в разные увлекательные и неожиданные ситуации.

Анютина мама научила Нину вышивать крестиком. У Ани не хватало терпения, а усидчивая Нина увлеклась рукоделием и очень старалась, чтобы тётя Наташа её похвалила. А та и не скупилась на комплименты в адрес дочкиной подружки. Тем обидней становилось девочке, когда она натыкалась на равнодушие и отчуждённость собственной матери, которая только и делала, что шпыняла дочку по разным поводам.

– Посмотри, какую картину я вышила, – первое время Нина пыталась похвастаться маме, – правда, красиво?

– Да фигня всё это: картинки, вышивки, вязания… ни к чему они. Зря время тратишь, толку никакого, – отмахивалась Алёна.

Маленькой Нина плакала от такого отношения, забивалась в уголок, утыкалась носом в любимого игрушечного медвежонка, однажды подаренного матерью (редкий случай внимания к дочке!), и горько рыдала, пытаясь понять своим детским умом, почему мама её не любит. Годам к пятнадцати Нина научилась не обижаться на мать, тем более что виделись они всё реже. Алёна жила отдельно, в маленькой квартире, купленной очередным богатым любовником. В своей «конуре», как она говорила, женщина зализывала раны, оставленные мужчинами, здесь же пряталась от едких замечаний матери о беспутном образе жизни. Квартира была неухоженной, неуютной, Алёне и в голову не приходило обустроить её так, чтобы детям в ней было удобно. Нина иногда, лёжа по ночам, спрятавшись под одеяло с головой, мечтала, что когда-нибудь мама захочет жить вместе с дочкой, у них будет такая же уютная кухня, как у Ани с тётей Ташенькой. И они будут по вечерам разговаривать обо всем на свете, и мама будет готовить вкусный ужин. Мечты, мечты…