Юрий Кривенцев - Дар превосходства. Второй шанс

– Шутник, мать твою, – Семен Петрович со злостью чертыхнулся. – Тебя бы ко мне в полк на недельку… вмиг бы серьезным стал, идиот. Еще одна такая выходка и… короче – я дважды не предупреждаю, – он оглянулся на остальных. – Путь свободен, граждане. Спускаемся.

Зеленоглазая девица шустро спрыгнула вниз, шагнула к Антону и, не говоря ни слова, отвесила ему звонкую увесистую оплеуху.

– Ты чё, двинулась?! – ошеломленный детина непроизвольно подался назад, с трудом удержав равновесие, его левая щека стремительно наливалась алым. – За что?!

– За дело, юморист. Нашел время… Еще скажи спасибо, что по морде, а не промеж ног.

– Ладно, молодежь, – Грасс ухмыльнулся в усы, – кончай перепалку, не до того сейчас. Покидаем транспорт.

Пятнадцать суетливых секунд, и небольшая группка испуганных напряженных людей опасливо сгрудилась на пятачке асфальта, свободном от мглистой завеси. Со всех сторон непроглядная молочно-белая стена колышущегося тумана, пассивная, равнодушная, чуждая, дышащая иррациональной угрозой.

Пауза.

Немой парень тяжело вздыхает, и в тот же миг, словно повинуясь его дыханию, откуда-то сверху, с неба налетает порыв теплого ветра. Мягкий поток воздуха быстро разгоняет густую плотную муть, она сопротивляется, словно живая, липнет, цепляется за стены зданий, уличные фонари, но, отступает, в конце концов, затаивается где-то вдали, в лабиринте кварталов, упрямая, непобежденная, ждущая…

– Ох, слава те Господи, – выдохнула Таисия Ивановна, поправив непослушную голубую прядь, – а я уж думала, не избавимся от этой мерзости, – ее глаза вдруг расширились от изумления. – Батюшки, а пробка-то куда подевалась?

И впрямь, на всем видимом пространстве улицы не было ни одного автомобиля (кроме их злополучной маршрутки, покрытой зеленоватой коростой губчатой мерзости), только гладкое, словно стекло, полотно шоссе, уходящее в обе стороны вглубь полиса.

– Странно все это, очень странно, кхм, – голос профессора сорвался в фальцет, он прокашлялся и взял себя в руки. – Тут не только в транспорте дело. Оглянитесь – ни одного человека вокруг (кроме нас с вами). Все словно вымерло. Прислушайтесь – птиц не слышно, а ведь всего-то начало сентября. Только растительность на месте: деревья, да зеленые газоны, – он вымученно усмехнулся. – Как после Всемирного потопа: все уплыли в ковчеге Ноя, а мы, дурни, проспали, остались тут одни. Мистика.

– Как при Апокалипсисе в голливудских фильмах, – не к месту брякнул Васькин.

Борис поднял взгляд на нависающую над ним высотку. Пустые, безжизненные проемы окон походили на слепые глазницы. Ни малейшего признака присутствия жильцов. Рядом тихо всхлипнула Ольга. Еще немного, и начнется истерика. Нет, такое надо подавлять в зародыше, это заразно. Тут главное – не молчать, взбодрить. Он постарался придать голосу максимум уверенности:

– Согласен, перед нами проблема, но не трагедия же. Давайте не будем ее гипертрофировать. Мы живы, здоровы, и пока никто нам не угрожает. Мы совершенно не знаем, что произошло, а уже накручиваем себя до края, ожидаем худшего. Видим волка там, где его нет. Пессимизм – религия слабаков, неудачников. Уверен, все объяснимо и преодолимо, – он ободряюще улыбнулся. – Поверьте, настанет время, когда мы будем смеяться над своими нынешними страхами. А сейчас надо встряхнуться и действовать. Стоять на месте и жевать сопли – проигрышный путь. Предлагаю осмотреться.

– Вот молодчина, – раскатисто вставил полковник. – Тебя бы в замполиты… Служил?

– Да.

– Оно и видно, – Семен Петрович оглянулся на остальных. – Так, ребятки, доктор прав. А ну кончай киснуть! Для начала надо освоиться на местности, поразнюхать тут. Если найдем людей, может что и прояснится. Ну что, прошвырнемся? Кто с нами?

– Я! – вызвался приумолкший было студент Антоша.

Офицер оценивающе взглянул на молодого человека:

– Годится, лишним не будешь. Гм, а вам, Аркадий Константинович – обратился он к сделавшему шаг вперед биологу, – лучше бы тут побыть. Троих вполне достаточно, а вот женщины и больные нуждаются в присмотре. Вы не против?

– Да… что уж…

– Не беспокойтесь, дамочки, далеко не уйдем, будем держаться в поле вашего зрения.

Ну что, бойцы, – бодро бросил самопровозглашенный предводитель, – Потопали? Давайте вон к той пятиэтажке, она поближе.

Как только они отошли от остальных, Борис пробормотал:

– Никак не могу отделаться от ощущения, что перед нами не настоящий город, а красочное рекламное изображение на глянцевой открытке, пустышка. Тут что-то не так.