Кирилл Ронед - Внезапно смертен

На второе собеседование я ехал с чувством гордыни, так как послал ту вульгарную дамочку нахер. В этом месте все довольно просто. Это была стройка. Что строили, это меня по больше части никак не касалось, вроде как дом или больницу, а может вовсе и карцер. Разговор с угрюмым прорабом был короткий, он изложил информацию об оплате в 2000 рублей за день и фронте работ и подчеркнул, что, если меня все устраивает, могу завтра приезжать к 8:00.

Неделя работы прошла довольно успешно, я чувствовал, как каждая моя мышца на теле болела и просила о помощи. Не только боль и тоска по отдыху пришли в мою жизнь за это время, но и охранник Леонид. Возможно это прозвучит по-пидорски, но отбросьте эти мысли. У Лени всю неделю было недовольное лицо, а когда на меня падал его взгляд, в его глазах болотного цвета я видел только лишь ненависть ко мне и всем рабочим.

В конце рабочего дня у нас завязался мимолетный разговор.

– Эй, ты, длинный, сука, иди сюда! – вырвал из себя эти слова охранник.

– Да? Что тебе надо?

– Помоги мне настроить телевизор, совсем перестал показывать каналы.

Видимо, у этого человека раздвоение личности, либо он слишком меняет свое настроение, но оба варианта так себе.

– Хорошо, иду, – я решил не отказывать, а наладить отношения с ним так, как видел какую-то призрачную перспективу выгоды этих отношений.

В его миниатюрной будке был стол, заваленный газетами и грязными кружками, и стул, протертый и умученный как вид Леонида. По клавишам пульта стучали мои пальцы, никогда не разбирался в телевизорах, в итоге что-то получилось, и он выдавил из себя «Спасибо».

– Фёдор? Так тебя звать? – крикнули мне вслед.

– Так точно.

– Слушай, давай выпьем чаю, я тебя угощу. Мне жизненно необходимо с кем-то поболтать, – жалобно обратился он. Выглядело это мерзко и не уместно. Пар от горячего чая поднимался и призывал уют в это место.

Разговор затянулся до самого заката, не хочу это пересказывать так, как понимал его через слово и возможно до меня не совсем точно дошел смысл. Солнце уже ушло в завтрашний день, оставив нам холод и мрак. Леня, успел пересказать всю свою жизнь за эти два часа, о том, как страдает за весь наш народ, о том, как лишился всех, кого знал. Кого-то забрала смерть на свои курорты, кого-то отбил от себя своим ужасным характером и эгоизмом. На прощание мы с ним переглянулись, он стоял в кожуре от банана с телефоном в руке.

Долгие и холодные зимние ночи не давали мне уснуть, но больше это были мысли о нормальной жизни, стабильной работе, хорошем доме и вкусной еде. Не хотелось возвращаться из этого мира мечты, к реальной жизни, где я рос деревом вверх корнем, где я стал частью идиотской философии. Грела мысль о том, что после смерти тело мое превратиться в личинки, а затем в мух, которые разнесут мои мысли и суждения по всему свету, которые я не мог высказать окружающим.

***

Парадоксально, что мне нравится романтика забитого пригородного автобуса, который в сумерках тащит работяг домой к скудному ужину, но, когда я там оказываюсь меня переполняет ненависть ко всем, кто там находится. К каждому спермотокзикозному подростку, к каждой некрасивой, эгоистичной бабке, к каждой накрашенной курице в короткой юбке и с ногтями на кривых пальцах. Тебе может показаться, что я слишком грубый, жестокий, но представь, что ты ездишь с этими персонажами 6 лет в набитой маршрутке, как килька в банке с томатным соусом. С моими бывшими друзьями мы называли данное представление «коробка с людьми», имён этих знакомых уже не вспомню, мне уже наплевать на них.

Стоит подвести черту под этим хейтом к сельским жителям, я снова совершил ошибку, поехав на этом автобусе в соседний городок к папе, отоспаться, вспомнить, что такое уют и вкусная еда.

Два часа мук в забитом ПАЗике сопровождались убойным запахом пота и чебуреков. Всегда, когда я наблюдаю за тем, кто ест в автобусе у меня возникают вопросы, какого черта он здесь жрет? Почему ты мразь такая, не можешь потерпеть до дома? Зачем распространять запах, этот ужасный запах вокзальной выпечки?

Никогда не получалось приехать в хорошем настроении из-за прекрасного путешествия. Но все же я здесь, в городке, в котором, если поссать на стену, можно подхватить гепатит С, там, где закат прячется за дымом от завода, там, где все осталось как было.

Быть честным, я приехал сюда, чтобы социализироваться, вспомнить, что такое быть в компании. А то жить одному по соседству с другом алкашом, такое себе развлечение. Тут можно попробовать созвониться со школьными друзьями, позвать их пить суррогат в лес, как в бородатое время. Большую часть из них увела судьба в другие города, некоторых в могилу.